Алиса Бастиан - Летопись Океана

– О, это, конечно, заслуга Океана, – ответила Аврора. – В нашем графстве вся вода – первозданно сильная, богатая, живительная от природы. От Океана до маленького прудика. Поэтому растёт тут всё просто как на дрожжах – подземные воды питают почву и дают каждому растению столько влаги, сколько им требуется. К тому же сам климат в целом очень благоприятный, и для некоторых овощей, но особенно для фруктов. Так что наш Фруктовый сад – наша гордость, но не наша заслуга. Тут нам очень повезло.

– Очень здорово! – воскликнул Макс, доедая персик и снова окидывая взглядом волшебный сад. Красота и многоцветье, спелость и ароматы дурманили голову. Про колибри Макс уже забыл. Забыл бы и про Чайницу-Провидицу, если бы Терций не напомнил, что им нужно идти дальше.

После Фруктового сада дорожка повернула и слегка расширилась. Макс решил, что больше не хочет плестись позади, и вышел вперёд. Теперь они шли втроём в одну линию, и с нового места Максу было гораздо лучше видно, что простирается впереди – и никаких домов, похожих на жилище Провидицы, пока не обнаруживалось. Зато узоры на дорожке под новым углом стали выглядеть по-другому, ещё причудливее, ещё красивее.

– Хорошая всё-таки у вас тут погода, – сказал Макс.

– Обычная, – пожал плечами Терций. – У нас здесь всегда так.

– Всегда? – удивился Макс. – Вот же повезло!

– А у вас нет?

– Конечно, нет! У нас бывает холодно и слякотно, и может пойти снег и град, часто идут дожди, а летом бывают засухи и жуткая духота. В общем, погода у нас очень разная.

– Страна с нестабильным климатом, – вынес вердикт Терций. – Ужасно. Океан у вас тоже другой?

– Совсем! – воскликнул Макс. – По крайней мере, там, где я бывал, вода холоднее и грязнее.

– Бедняги! – ужаснулась Аврора. – Не представляю, как там можно жить.

– Живём как-то, – уныло сказал Макс. – Но тут, конечно, мне нравится гораздо больше!

Они немного прошли молча, раздумывая о погодных условиях, прелесть которых особенно познаётся в сравнении. Потом Аврора с Терцием снова начали переговариваться о вещах, которые Максу были неведомы, и он почувствовал себя не в своей тарелке. Вскоре Терций это заметил.

– Кстати, Аврора у нас – волшебница кулинарии, – сказал вдруг он, почувствовав, что пора включать Макса в разговор.

– Ничего подобного, – отмахнулась Аврора, – просто что-то у меня иногда получается действительно съедобно.

– Не слушай её, она всегда скромничает на эту тему. На самом деле лишь она одна может так волшебно готовить – её зефир из розы и облаков единогласно признан самым великолепным лакомством в графстве, лимонад из лесной брусники и грозового дождя заказывают на каждый праздник, ну а без оладушек уже никто и не мыслит жизни.

– Да, очень вкусно, – вежливо сказал Макс, гадая, каким может на вкус оказаться зефир из облаков и лимонад из грозового дождя.

– Вкусно! И, кроме того, чрезвычайно полезно для нервной системы. Все её угощения всегда улучшают настроение, проверено. За это отвечает их волшебная составляющая, которую Аврора держит в секрете.

Макс решил, что у него и правда улучшилось настроение, поэтому покивал, смотря то на Терция, то на Аврору, у которой от похвал на щеках заиграл румянец.

– Ладно, – рассмеялась она. – Будь по-твоему. Но тогда и я кое-что скажу. Терций у нас, – повернулась она к Максу, – непревзойдённый музыкант. Ни в одном графстве нет такого таланта, абсолютно уникального, чистейшего, буквально волшебного таланта.

– Пф-ф-ф, – закатил глаза Терций. – Тоже мне.

– Ему подвластны все музыкальные инструменты, какие только можно представить, – продолжила Аврора, – и на каждом из них он играет просто восхитительно. Он творит настоящую Музыку, чистую от природы, невероятно красивую и бьющую прямо в сердце. Его Музыка побеждает страх, даже самый сильный из всех…

– А вот про это не надо, – перебил Терций, но Аврору это не смутило:

–…страх, который невозможно победить ничем другим, кроме Любви – страх Смерти. Его Музыка – и есть Любовь.

– Всё, хватит, – сказал Терций, и Аврора прикрыла глаза. Но не замолчала.

– Океан – наш лучший друг, верный защитник, безопасный приют. Он хранит нас и наше графство. Но каким бы оно, наше графство, ни было, люди в нём умирают, и люди в нём боятся Смерти. Умерших мы возвращаем Океану, и он заботливо принимает их в свои объятия. Они возвращаются домой, в место, ничуть не хуже графства, а может, даже и получше. Океан хранит нас и после смерти. Но это всё равно страшно, особенно когда понимаешь, что осталось тебе совсем чуть-чуть, что ещё немного – и ты больше не увидишь своих родных, друзей, любимых, не прогуляешься по берегу, не взглянешь на ночное небо. Кто знает, чем ты займёшься потом? Этот страх неизвестности, смешанный с горечью сожаления, не победить ничем. Все через него проходят, так или иначе. Но стоит лишь Терцию коснуться этого страха своей Музыкой, и он отступает. Момент из пугающего превращается в счастливый. Это настоящее волшебство.