Светлана Гершанова - Повесть о тихой девочке

– Ну и правильно. Откуда у нас с тобой тихой девочке взяться! Ты не рассказывала Жене, как хлеб из-под снега убирала?

– Hет, ничего в этом особенного не было.

– А как в кооператив крестьян по избам ходила записывать?

– Много чего можно было бы рассказать. Пусть не знает, как нам было тяжело, пусть живёт счастливо…

– Мам, расскажи!

– Ладно, в другой раз как-нибудь…

Нинин папа, дядя Филипп, шофёр. От него всегда немного пахнет бензином, машинным маслом, машиной, в общем Он приходит с работы, надевает старый костюм и идёт в гараж чинить машину.

Мальчишки окружают его плотным кольцом и внимательно смотрят, как он копается в моторе или меняет колесо.

– Дядя Филипп, давайте мы вам поможем!

– Подержать колесо?

– Давайте я покачаю!

– Ну, попробуй, покачай.

– Не получается у него! Можно я лучше?

– А ты уверен, что будет лучше? – смеётся дядя Филипп.

– Так я же старше на целый год!

– Смотри, пошло у Славика. Тут только приноровиться надо!

Колесо установлено на место. Дядя Филипп вытирает руки тряпкой, потом дает её ребятам, и они так же старательно вытирают руки.

– Ну, помощники, садитесь, прокачу!

В машину набивается полно ребят, они сидят на коленях друг у друга, и эта орущая, визжащая, хохочущая процессия на малой скорости несколько раз объезжает двор.

– Всё, высыпайтесь, а то снова машину чинить придётся!

– Балуешь ты их, – говорит тётя Рая.

Она стоит возле своей двери, голос у неё строгий, но голубые глаза, такие же, как у Нины, весёлые и не строгие.

Зима в Степнянске начинается поздно, уже конец октября, но солнце – не жгучее, как в июле, а тёплое, спокойное, ласковое, ещё согревает землю. Листва не вся опала с деревьев. И они стоят яркие, нарядные.

Женя приносит с улицы огромные охапки листьев, и в комнате пахнет чуть горьковато…

Но однажды вечером стало слышно, как поднимается ветер. Он гудит под окнами и уносится в степь. Степи вокруг города, как бескрайное море: ветер может мчаться и мчаться по ним, нигде не встречая препятствия. Недаром здесь говорят: если поднялся ветер, он будет дуть три дня. Если через три дня не перестал – тогда ещё три дня. Наверно, за три дня он пересекает степь из конца в конец на своей огромной скорости.

Утром деревья стоят голые, и ворох съёжившейся листвы мечется под ветром от одной стены к другой. А потом начинаются дожди, и на улицу совсем не тянет…

Перебежать двор – и Нинин дом. Он длиннее Жениного и ниже, всего один этаж. И здесь тоже большой коридор со столиками у каждой из четырёх дверей.

Женя снимает ботики у двери, вешает пальто. Прямо от порога начинаются половички, сшитые из лоскутков цветной материи, пушистые коврики, а на столе, на диване, на тумбочках – множество вышивок.

Женя с Ниной тоже увлеклись вышиванием. В долгие осенние вечера так уютно сидеть в тепле, под ярким абажуром, и видеть, как у розы на салфетке появляется ещё один алый лепесток и ещё, и зелёный лист с темными прожилками ложится вокруг.

– Идите, я вас пирожками покормлю, – зовёт бабушка.

– Сейчас, ещё три крестика! – отвечает Нина.

– Остынут, идите, пока горячие, только испекла.

Они бросают вышивание и усаживаются у стола.

Пирожки у бабушки – пальчики оближешь!

– Ой, горячо! – обжигается Нина.

– И повидло горячее, – перекладывает Женя пирожок из одной ладошки в другую.

– Давайте я вам чаю налью. Лёня! Сколько тебя можно звать!

– Сейчас! – отзывается Лёня. И через пять минут опять: – Сейчас!

Ему не до пирожков. Он пробирается через непроходимые джунгли, герои книги на протяжении десяти страниц делят крохи старых сухарей, а ему предлагают горячие пирожки с повидлом!

В классе тихо. Ребята слушают, затаив дыхание.

За окном зима. Сквозь замёрзшие стекла ничего не видно, и кажется, что класс отрезан от внешнего мира и существует сам по себе. Надежда Михайловна рассказывает о Павле Корчагине.

Женя не сводит с неё глаз. Надо попросить маму почитать им с Ниной «Как закалялась сталь». Лёню тоже можно было бы попросить, но у него не хватает терпения читать вслух. Так было с «Волшебником изумрудного города». Он читает, и вдруг замолчит и начинает – про себя. «Читай, ну читай же – кричат Женя с Ниной, он спохватывается, а потом опять…

– Уже слепой, прикованный к постели, писал Николай Островский свою книгу. Для этого тоже надо быть героем – преодолеть болезнь, слепоту, неподвижность…

… Какой удивительный человек! А мама была у него в гостях. Женя хорошо помнит, как мама говорила об этом. Надо рассказать ребятам на переменке…