Михаил Герчик - Ветер рвет паутину. Повесть

Машину эту, между прочим, мы уже осматривали. Невеселое, я вам скажу, зрелище. За школьным гаражом стоит на чурках рама без кузова, с погнутой кабиной и сорванными дверцами. А под капотом вместо двигателя - целый сугроб снега. Наверно, надо быть такими отчаянными автолюбителями, как Ленька и Алешка, чтобы верить, что когда-нибудь это железо может превратиться в машину.

Алешка на ней просто помешался. По целым часам он роется в горе металлолома за сараем, совершает какие-то таинственные путешествия по гаражам, о которых нам почти ничего не рассказывает, а портфель и карманы у него вечно набиты всякими железками. Венька и Шурик Бусыго тенью ходят за ним и даже на переменках читают толстые автомобильные книги. С некоторых пор у нас все разговоры вертятся вокруг свечей, прокладок и заднего моста. Передний почему-то никого не интересует.

Девчонки фыркают и злятся, им скучно.

- Вы индивидуалисты, - с трудом выговаривая непривычное слово, кричит нам Томка, когда через несколько дней на большой перемене мы собираемся у машины. - И ничего у вас не получится. Вашу машину надо сдать на строительство нефтепровода «Дружба». Может, из нее металла хоть на двадцать сантиметров труб выплавят…

В глубине души я, да, наверно, и не один я, с ней согласен. По всем нам очень не хочется огорчать Алешу, Веньку, Леньку. Ведь даже мечтать о своей машине и то здорово!

Поэтому мы стоим и молчим. И только Козлов вдруг поддерживает Тому.

- Краше в гроб кладут, - насмешливо говорит Генка.

После того как мы отказались от звания «отряда - спутника семилетки», которое Генка для нас выпросил в совете дружины, он держится особняком. На каждой перемене уходит в другие классы, после уроков у него тоже куча всяких дел. Он - единственный, кто о машине никогда даже не заикался. Просто странно, что сегодня Генка к ней подошел. И высказался.

Алеша бледнеет от бешенства.

- Венька, скажи ему, - говорит он и отчаянно трет тряпкой, смоченной в керосине, бурую ржавчину на раме.

Венька разгибается и говорит:

- Это машина. Понял? И она будет бегать. Понял? И мы на ней поедем в путешествие. В Сашкино Качай-Болото. Это уже решено. А если не веришь, убирайся! Без тебя обойдемся. И без твоих указаний тоже.

Девчонок Венька успокаивает мгновенно:

- Чем орать, лучше бы за дело взялись. Нам ведь сорок вещевых мешков нужно будет. Ну, хоть бы тридцать. Вот и сшили бы. Машины в школьной мастерской есть? Есть. А ты, - он поворачивается к Томе, - шить умеешь, сам видел. И Ленка умеет. Вот и научите остальных.

- А материал где взять! - растерянно спрашивает Тома. - Нитки?

Венька задумчиво трет лоб, и все хохочут. На нем остаются длинные грязные полосы. Как когда-то, 1 сентября, когда он на экскаватор забрался.

- Сколько это будет стоить? - наконец спрашивает он. - Ну, катушки, нитки, материал?

Тома долго шепчется с девчонками, спорит, доказывает что-то и в конце концов называет такую цифру, что у Веньки брови взлетают под шапку.

- Слушай, - с изумлением говорит он, - а ты не того… Не из бархата ли их задумала шить, рюкзаки-то?

- Из сатина, - раздельно выговаривает Тома. - Меньше не получится.

Мы озадаченно переглядываемся.

- Что за шум, а драки нет? - слышим мы Денькин голос, и он входит в круг, к машине. - Держи, Алеша. - Ленька протягивает Алеше связку медных трубок, две лампочки и одну фару, а лицо у него чернее тучи. - Нашел двигатель, - говорит он, и Алеша подпрыгивает от радости. - Постой, постой, рано еще радоваться. Не дают. А двигатель хороший, после капитального ремонта.

- Где? - выдыхает Алеша.

- В тресте зеленых насаждений. Там у них машина стоит, ржавеет. Старая-престарая, еще хуже нашей. А двигатель - чудо. Сам смотрел.

- Ну и что? - подгоняет его Венька.

- А то самое, - отвечает Ленька. - Пошел к управляющему. Дайте, говорю, двигатель, пионеры машину собирают. А он ни в какую. Машина, говорит, еще не списана и числится как государственное имущество. А поскольку числится, отдать ее не имею никакого полного права. Вот ты с ним и толкуй, с бюрократом окаянным.

Ленька сбивает на затылок шапку и вздыхает.

- Придется в горком комсомола идти, - торопливо говорит Алеша. - Пусть оттуда нажмут. Если им двигатель не нужен, что ж он, ржаветь должен?

- Обожди, - останавливает его Венька. - Мы сами сходим к этому управляющему. А уж если не поможет, тогда и в горком пойдем. Верно я говорю?

- Верно, - соглашается Ленька. - В горком надо, ребята, в самую последнюю очередь идти. Уже когда совсем ничего больше сделать нельзя будет. Ну, а что у вас теперь стряслось, что вы так галдели?