Сергей Обуховский - Дневник детдомовца

20.05.2016

Перечитывая дневник, вспомнил о Витьке с обожженным плечом. Было ведь продолжение истории, а я почему-то о ней подзабыл. Где-то через полгода, как он повторно сбежал, его опять вернули и в тот же день отправили в психушку. Там он пробыл два месяца. Когда его привезли обратно, это уже был не Витя. Овощ какой-то. Синяки под глазами, кожа просвечивалась. На наши расспросы отвечал что-то нечленораздельное. Взрослые ничего нам не говорили, но дядя Миша рассказал Кольке, что над Витей там издевались, и он это знает точно. Оказывается, его сосед там работает санитаром, и он признался, что на Витьке испытывали какие-то лекарства и делали непонятные процедуры. Поначалу он дрался и там, но ему сразу показали, кто там хозяин. Выбили несколько зубов и повредили внутренние органы. Никто особо не церемонился. Дядя Миша сказал, что психушка — это закрытая территория, и там можно убить человека, а в карточке напишут, что он повесился или умер от неизлечимых болезней. У меня глаза на лоб лезли. А ребята, которые были в психушке, говорили, что они и так все это знают. После возвращения к нам Витька полгода маялся, плохо учился, писался под себя, что-то постоянно мычал. Но потом вроде стал отходить, участвовал в наших проказах, хотя и тормозил постоянно. Потом он неожиданно пропал. Нашли его через сутки в сарае у какого-то деда. Он повесился на веревке, которую взял из нашей теплицы. Больше нигде таких веревок не было. Мы об этом узнали быстро. Все-таки село, новости моментально разносятся. Сейчас задаю себе вопрос, почему же он повесился, и не нахожу ответа. Не от сладкой жизни — это точно. Хотя и нам несладко, но я пока держусь. Правда, так и не понял, для чего?

27.05.2016

Вот и последний звонок. Дата, которой я так долго ждал и так сильно боялся. Сегодня мы наденем вышиванки, младшеклассники приколют нам ленточки с надписью «Выпускник», прозвенит последний звонок. А потом? Что потом? Куда идти? Что делать? Ну да, нас возьмут в училище, я записался на электрика. Не могу сказать, что обожаю ковыряться в проводах, но я понял, что это востребованная профессия, и надеюсь, что благодаря ей смогу прокормить себя хоть как-то. А вообще, сейчас у меня больше мыслей не о будущем, а о прошедшем. Мне скоро 16, в детдом я попал в 4 года и жил здесь целых 12 лет, целый астрономический цикл. Поначалу я часто и долго плакал, ждал маму, верил, что она меня заберет и что все это ненадолго. Понемногу привык, ну, насколько можно привыкнуть к такой жизни. Мама умерла, но я до сих пор этого не осознал. Так и кажется, что она стоит где-то за углом и наблюдает за мной, а ночью, когда я сплю, тихо подходит ко мне, нежно гладит по голове и обещает, что все будет хорошо. Целых 12 лет! Когда формировали наш класс, нас было 14 человек, выпускается только 8. Где остальные шесть? Я не очень об этом задумывался, вспомнил только сегодня — сейчас, когда пишу. Двоих забрали в психушку, и оттуда они уже не вернулись. Одну девочку перевели в другой интернат. Один повесился в дворовом туалете. Еще одного убили. Я уже писал, за что убили Егора. Шестой — это мой Васька. Единственный счастливчик. Уехал в Америку к приемным родителям. Выпускается лишь восемь… Что будет с нами? Выживем ли мы? Такие сложные вопросы я задаю себе и понимаю, что не отвечу на них. Месяц назад мне наша Рая привела статистику, что 95 % выпускников — это пропащие люди: спиваются, сгнивают в тюрьмах или сами себе укорачивают жизнь. И якобы это из-за плохой наследственности. Да за такие слова так и хочется врезать ей так, чтобы она выплюнула свои зубы. Именно они сделали нас такими. Мы — дебилы. Мы — нелюди. Конченные отморозки с расшатанной психикой. Что из нас получится? А она мечтательно так подняла глаза к потолку и сказала, что ей не хватает Макаренко. Я не понял, кто это такой. Она рассказала, что был такой педагог, у которого все выпускники были адаптированы и смогли влиться в общество. Ну ладно, меня уже зовут в актовый зал, пора закругляться. Что будет дальше, не знаю, но хотелось бы, чтобы все было хорошо. Я выжил здесь, я не сломался, я не повесился, я никого не убил. Я жил по совести. По своей совести, и считаю, что был честен перед собой. Спасибо этому детдому, какой бы он ни был, он меня кормил все эти годы. Здесь прошло все мое детство. Жестокое, темное, соленое и ненавистное мне детство. Минуты радости сменялись месяцами злости, избиений, выживания. Целых 12 лет! Но и здесь я обрел друга — своего Ваську, научился различать добро и зло, научился читать и писать. Но плохого здесь было еще больше. Я часто задавал себе вопрос: а зачем я все это пишу? Сначала было просто интересно писать буквы, затем было интересно перечитывать, а уже сейчас я понимаю, что благодаря этому дневнику я не сошел с ума. И это без преувеличения. Дневник спас меня. Но сегодня не буду о плохом. Все-таки последний звонок — и завтра новая жизнь…