Холли Вебб - Очень нежные истории. Серебряная пони, или Счастливое волшебство

Дейзи стала реже ей звонить. Она продолжала присылать подруге фотографии – так проще. И делала множество снимков Бетси, потому что Мара обожала маленькую таксу. Кроме того, отправляясь на прогулку, девочка фотографировала для Мары пони, которые жили в Нью-Форесте.

Мара была помешана на лошадях. По выходным она ездила кататься верхом, точнее, делала это до болезни – и обожала наблюдать за пони, которые свободно бродили по окрестным деревням.

Дейзи тоже любила пони, ведь они были такие красивые, но девочка их побаивалась.

Должно быть, это объяснялось тем, что она не родилась здесь, поэтому не привыкла видеть их каждый день. Пони довольно большие, и Дейзи не очень нравилось, что они гуляют повсюду без присмотра…

Иногда она волновалась, что они вдруг испугаются её или Бетси и начнут лягаться. Но Мара уверяла, что пони никогда её не лягнут, если только Дейзи не будет нарочно подкрадываться к ним и дразнить, чего она, конечно, не собиралась делать.

Посылать фотографии – совсем не то, что звонить, и Дейзи прекрасно это понимала. Поэтому она не только скучала по Маре и разлюбила ходить в школу, где уже не было её лучшей подруги, но и вечно чувствовала себя виноватой. Такой виноватой, что она никому не могла рассказать про свои переживания, даже маме.

Дейзи посмотрела на Бетси, которая снова уснула, и осторожно, стараясь не потревожить таксу, выпрямила руку. Она дотянулась до своего стола, где лежал браслет дружбы. Бабушка и дедушка подарили ей на день рождения набор для плетения. Там были все нужные нити, а ещё несколько брелоков и бусинок, чтобы вплести их в браслет. Как только Дейзи увидела подвеску в виде крошечной серебряной пони, то сразу подумала о Маре. Чем не прекрасный подарок, который можно послать в больницу? Создание красивой вещицы для лучшей подруги помогало заглушить чувство вины, связанное с тем, что Дейзи перестала ей звонить.

Девочка разложила на коленях инструкцию и нахмурилась, пытаясь вспомнить, какой цвет использовать дальше. Она плела фиолетово-серебряный браслет – это были любимые цвета Мары. Но, как всегда бывает с вещью, за которую то берёшься, то снова откладываешь, Дейзи постоянно забывала, где она остановилась. Она вплела несколько новых нитей и быстро обернулась, услышав голоса мамы и Хлои, поднимавшихся по лестнице.

– Вот где наша Бетси, как же я сразу не догадалась! – воскликнула мама, входя в комнату. – Какая прелесть, Дейзи!

– Это для Мары, – Дейзи подняла браслет, и мама погладила тонкие шёлковые нити.

– Чудесно! – мама помолчала, наблюдая, как Хлоя недовольно ищет свою пижамку. – Ты звонила ей сегодня?

Девочка отрицательно помотала головой.

– Завтра позвоню.

Мама ничего не ответила, просто кивнула, как будто ей хотелось что-то сказать, но она не могла решиться.

– Хорошо. Передай ей, что я её люблю, – и она отвернулась, чтобы загнать Хлою в ванную.

– Ладно, – Дейзи уставилась на браслет, с трудом сдерживая слёзы.

На следующий день Дейзи всё-таки заставила себя позвонить Маре. Нельзя сказать, что ей не хотелось поговорить со своей лучшей подругой – ещё как хотелось! В глубине души Дейзи мечтала, чтобы Мара разговаривала с ней так же, как раньше – весело, энергично и решительно, – но она заранее знала, что этого не будет.

– А мисс Фонду заявила, чтобы мы оставили Кейси в покое. На целый урок чтения, представляешь? Она так и проспала до самого обеда! – Дейзи сделала паузу, надеясь, что Мара рассмеётся. Или хотя бы улыбнётся: она всегда могла понять, когда кто-то улыбается по телефону. Но сейчас на другом конце было только молчание.

– Э-э-э… ты ещё здесь? – помедлив, спросила она.

– Да… – откликнулся слабый, еле слышный голос.

– Здорово… Короче, я удивилась, что мисс Фонду позволила ей спать, ведь она всегда такая строгая! Наверное, дело в том, что семестр уже почти закончен…

Дейзи беззвучно охнула и затаила дыхание. Мама специально просила её не болтать ничего такого, что может расстроить Мару, заставить её скучать по школе или напомнит о том, как много она пропустила. Но ведь ей больше не о чем говорить! Как она могла вообще не упоминать о школе?