Андрей Симонов - Удивительные и необыкновенные приключения Лады и маленькой феи добра и справедливости

Лада также не заметила, в углу поля, около речушки маленькую будку. Оттуда выскочил знакомый дел со старым ружьем, заряженным для острастки дробью. И закричал дребезжащим, старческим голосом: «Нельзя кушать овес. Это частные владения. Идите через дорогу напротив – там колхозное поле, там и кушайте на здоровье, вволю. Старичок узнал Ладу и «тяни – толкая» и отнесся к ним благодушно. И кричал больше для острастки, для порядка. Ибо знал, что рядом, за кустами сидит хозяин частных полей, страстный рыбак Петр Богатеев и ловит рыбу. Петр Богатеев был не только страстный рыбак, но и страстный хозяин. Его главной мечтой жизни было разбогатеть. А так как вырос он и жил в колхозе, а не в городе, то и начал свою коммерческую деятельность с колхоза, а не с города. Всякими неправедными делами он собрал начальный капитал, не гнушался ничем. И на эти небольшие деньги он стал скупать часть за частью колхозное добро разваливающегося колхоза. Характера он был жестокого, мстительного. И колхозных людей считал за тараканов, которые ползают во всех углах деревенских изб. Так он постепенно добрался до колхозных полей и все их скупил. А так как все это и другое колхозное добро было теперь уже его частной собственностью, то за свою частную собственность он готов был оторвать голову любому, кто на нее позарится. Таков был новый, современный хозяин на селе. Услышав крики сторожа и поняв, что он сейчас терпит убыток, пусть крошечный, но убыток, Богатеев оставил удочку, которая заклевала снова. И выскочил из-за кустов. Первое, что он увидел, какое-то непонятное существо, которое мирно щипало его овес. Когда Петр Богатеев видел, что ему причиняют убыток, любой, даже крошечный, он терял контроль над собой. И здесь, увидев такое, он подбежал к сторожу и схватил у него дробовик – «Рохля, – закричал он на сторожа. – Что за разговоры ведешь. Стрелять надо. Видишь, непонятная скотина мой овес кушает». И вскинул дробовик. Видя это, Лада бросилась к Петру Богатееву: «Дяденька, не стреляйте! Мы не знали, что это все ваше. Мы сейчас уйдем с «тяни – толкаем». Но дяденька, грубо оттолкнул прикладом дробовика Ладу и выстрелил. После первого выстрела «тяни – толкай» недоуменно поднял свою ласковую мордочку на убийцу. Он не понял, что такое, так больно ударило его в бок. Так больно, что потекла кровь и он еле держался на ногах. И он поднял свою мордочку к убийце, ища у ней, по своей привычке защиты от неведомо откуда возникшей боли. Как он привык в деревне – за защитой, обращаться к деревенским людям. Но перед ним был не деревенский житель, не просто человек. Перед ним был хозяин, безжалостный хозяин. И все это деревенское, колхозное добро было его собственность. И Петр Богатеев снова выстрелил прямо в голову «тяни – толкай». Как это называется у бандитов – произвел контрольный выстрел. И «тяни – толкай» замычав упал раненым боком на сырую землю. Кровь струилась по его раненому боку. Кровь струилась по его ласковой мордочке. И слезы катились от боли из его больших глаз. И дед, сторож, отвернулся от этой ужасной картины. И не выдержав, сказал тихо: «Что ты делаешь, Богатеев? Невинную скотину губишь. Ведь и у нее тоже душа есть! Отогнал бы лучше на дорогу. Грех-то какой!» Но Богатеев, услышав громкий звон колокольчиков, которые были привязаны к поплавкам удочек, торопливо погрозил громадным кулаком Ладе. И сказал сторожу: «Убрать! А то посевы помяла». И побежал к речке на свою любимую рыбалку. Лада за свою короткую жизнь часто сталкивалась с людьми не очень-то хорошими, но в первый раз она столкнулась со злом в чистом виде. Впервые она поняла, почувствовала что люди бывают разные: и добрые, и злые. И что зло очень часто, в нашем мире, бывает безнаказанным. И очень часто, зло сильнее добра и добро беспомощно перед злом. «Беги скорее, внученька, в деревню, за людьми и за ветеринаром» – говорил ей добрый старик – сторож. «Авось и спасут твою «чудину – юдину». И Лада со всех ног помчалась в деревню.

Мальчишки быстро нашли старую телегу и так как в деревне ни у кого не было лошади, то ребятишки сами впряглись заместо лошадок. И лихо, поочередно, меняясь в упряжке, понеслись к месту убийства «тяни – толкая». Осторожно погрузили замокнувшего, неподвижного «тяни-толкай» не раненым боком на тележку. И уже более медленно, с натугой, повезли его в колхоз, к ветеринару. Две недели пролежал раненый «тяни – толкай» в колхозном хлеву. И каждый день к нему приходила Лада. И каждый день к нему приходила гурьба деревенских и колхозных девочек и мальчиков. Так все его любили. А колхозный ветеринар получил личное указание председателя колхоза вылечить «тяни – толкая» и денег на лекарство для него не жалеть.