Лев Кассиль - Кондуит. Три страны, которых нет на карте - Швамбрания, Синегория и Джунгахора

– Не хватало еще! – возмутился Капка.

– Чего же она смешного нашла?.. И в кого только она у вас такая!

Валерка был возмущен до глубины души, что у Капки Бутырева может быть такая сестра. Некоторое время шли молча. Потом Черепашкин несколько раз толкнул локтем в бок Тимку и переглянулся с ним. Тимсон кивнул головой, и Валерка решился.

– Собраться бы вообще надо, Капа! А то как-то дело у нас вянет. Правда, у меня все тут записано. Показать?

– Покажешь потом как-нибудь.

Валерка опять переглянулся с Тимсоном.

– Капка, можно тебе от меня вот лично и вот от Тимки тоже – от нас обоих то есть – замечание сказать?.. Верно, Тимсон?

Тимка моргнул, качнув головой сверху вниз.

– Давай говори, – ответил Капка.

– Ты, Капа, последнее время манкируешь.

– Вот так так! Здравствуйте! Это я манкирую? – Капка даже приостановился.

– Да, да, манкируешь, спроси вот Тимсона… Да, Тимка?

– Точно, – отозвался Тимсон.

– Да ведь некогда мне, – начал Капка. – Знаешь, какая у нас работа. Особый заказ делаем. Вы бы как-нибудь пока без меня.

– Ты что же… – Валерка даже задохнулся на минуточку. – Ты что же, отрекаешься? Эх, ты, а еще синегорец! Кто зарок давал, клятву говорил? Знаешь, Капка, это уж… это уж просто… Правда, Тимсон?

– Чего уж…

– Арсений Петрович, когда уезжал, как нам говорил? Кого назначил?

– Ну раз если так получилось! – виновато заговорил Капка. – Я же не отказываюсь на вовсе, только командором сейчас мне нечего быть. Во-первых, я от пионеров уже отстал. Занятый, во-вторых, с утра до ночи. Теперь и выходные, говорят, у нас не будут целый месяц. Какой от меня толк вам? И потом еще как-то уж я… ну, это самое… ну неловко получается. Мое такое дело теперь, что я уже из своих лет вышел. Опять-таки бригадир на производстве. Ребята узнают, так проходу мне не будет. Засмеют. Мне уже как-то не идет вроде. Деточка какой!

– Значит, мы деточки? Спасибо! – Валерка раскланялся. – Мерси. Ну, уж это, Капка, знаешь… Я считаю лично… Правда, Тимсон?

– Уж да, – изрек Тимсон.

– Эх, узнал бы Арсений Петрович! Вот, как назло, писем от него нет.

– Да я сам уже написал ему… – сказал Капка. – Адрес-то… ВМПС № 3756-Ф? Правильно? Не отвечает чего-то!

– Плохо без него, – заметил расстроенный вконец Валерка.

Тимка только рукой махнул. Они шли теперь по берегу. Волга, темная и молчаливая, дышала сыростью из черной, глухой дали. Ни огонька не было вокруг. Темен и дремуч был весь этот огромный, сейчас казавшийся безбрежным волжский простор. А когда-то там, куда уходила, повернув от Затона, Волга, небо по ночам всегда было словно приподнято, высоко расплывалось серебряное зарево. Это с правого берега отсвечивал в ночное небо тысячами своих бессонных огней большой город, город степной и волжской славы, гордый своим именем. Город был столицей этого края. Все в Затонске и вокруг тяготело к нему, все жило его славой, подобно тому как по ночам на всем лежали отсветы далеких огней великого города. Затонские редко называли его полным именем, но, когда кто-нибудь говорил: «Я вчера в городе был», – все и так знали, о чем идет речь.

Мальчишки шли молча, и все трое были удручены. Молчание было так томительно, что даже Тимка не выдержал.

– А Ходуле еще будет! – вдруг сказал он грозно. – Поймаю.

– Верно, Капа! – обрадовался Валерка. – Ты позволь Ходуле и всем свищевским за тебя колотовку дать.

– Сказал, кажется, нет! – отрезал Капка.

– Ну, пока ты командор, так мы обязанные, а уйдешь, так уж как сами знаем… Я так считаю, Тимка.

– И дам! – заключил Тимсон.

Ребята проводили Капку до самого дома. Маленькая Нюшка была одна. Она уже давно вернулась из детского сада; Рима, уходя, уложила ее спать, но Нюшке было страшно и скучно спать одной. Не успел Капка зажечь коптилку, как Нюшка закричала:

– А я еще вовсе не сплю! – и, живенько перевернувшись на живот, сползла тотчас с высокой постели на пол. – Капка, а отгадай, чего я сегодня ела?

Капка, стянув гимнастерку через голову, плескался под рукомойником.

– У нас в саду сегодня баранки давали, с маком. Целую дали и еще откусочек вот такой. – И Нюшка показала из сложенной щепотки кончик грязного указательного пальца. – Капа, чур, я полотенце буду держать, можно?

Держать полотенце, когда брат умывается, придя домой с работы, было почетной обязанностью и священным правом Нюшки. Она стояла чуточку в стороне у лоханки, над которой согнулся умывающийся Капка. А мылся он совсем как отец: шумно отплевывался, дул, фыркал и яростно тер шею.