Тамара Крюкова - Школьные рассказы

Перед началом уроков Петухов сказал:

– Короче так. Чего мы как пещерные люди? Давайте устроим День вежливости.

– Чего? – не понял Туваев.

– А того. Вежливые слова знаешь? Если забыл, то вспомни. А не вспомнишь – поможем, – сказал Петухов и показал кулак.

Сначала все восприняли его выступление как шутку, но вскоре поняли, что День вежливости – вещь серьёзная. Едва прозвенел звонок на перемену, мальчишки, как всегда, рванули из класса, чтобы первыми успеть в буфет. В дверях Шмыгунов толкнул Майку и тут же был пойман за шкирку Петуховым.

– Куда прёшь, Шмыга? Забыл, что ли: у нас День вежливости. Извинись.

– Пусти, – пытаясь освободиться, извивался Шмыгунов.

– Саечка за невежливость, – сказал Петухов и, плотоядно усмехнувшись, дал нарушителю смачный щелчок под подбородок, так что у невежливого Шмыгунова клацнули зубы.

– Ты чего?! Я чуть язык не откусил, – вскрикнул тот.

– Не понял? Я тебя воспитываю, а ты «спасибо» не сказал. Саечка за неблагодарность.

– Спасибо! Спасибо! – выкрикнул Шмыгунов и вырвался на свободу.

– Юр, ты прям такой молодец, – Майка кокетливо улыбнулась Петухову.

– Поди не в пещере живём, – довольный похвалой, усмехнулся Петухов и покосился на Синицыну.

Женька покровительственно похлопал Петухова по плечу.

– Молоток! Смотри, как Синицына впечатлилась. Пускай знает, что истинная культура – это не гаммы наяривать. Это внутреннее состояние души!

После того как профилактической беседе подверглись Туваев, Губайдуллин и Широков, шестой «Б» стало не узнать. Возле дверей никто не толкался. Мальчики пропускали девочек. Особенно отличился Шмыгунов, который, заходя в класс, здоровался со всеми после каждой перемены.

После уроков в раздевалке Женька подошёл к Синицыной.

– Убедилась? Грубая сила против интеллекта – ничто. Я хоть всего Петухова смайликами изрисую, он меня и пальцем не тронет. Хочешь сделать дурака? Спроси меня как.

Он самодовольно усмехнулся, но тут перед ним предстало жуткое зрелище. Из-за вешалок вышел Петухов. Он не спеша засучил рукава свитера и сурово произнёс:

– Слышь, Москвич, на сегодня День вежливости отменяется. Хочешь получить в ухо? Спроси меня как.

В этот день Женька понял, что из всякого правила есть исключения. Порой грубая сила всё-таки берёт верх над интеллектом.

Нельзя сказать, что Лёха был везучий. Его частенько преследовали мелкие неудачи, но все они не шли ни в какое сравнение с тем ударом, который судьба уготовила для него на этот раз. Светлана Викторовна, учительница по математике, переехала жить в Лёхин дом. Мало того, её квартира была дверь в дверь с Лёхиной. Но самое худшее ожидало беднягу впереди. Мама завела со Светланой Викторовной дружбу. По вечерам они гоняли чаи, и дело дошло до того, что учителка предложила позаниматься с Лёхой, чтобы подтянуть его по математике. Это в начале летних каникул!

Свалившееся на Лёху несчастье здорово его подкосило. Он ходил угрюмый, и в его глазах читалась тоска пожизненно заключённого. Ребята сидели у Женьки в комнате и думали, что делать, но, как назло, на ум ничего не приходило. Надежда на вольную жизнь ускользала у Лёхи прямо из-под носа.

– Хоть бы она в отпуск уехала, что ли, а то будет тут всё лето торчать! Ни себе ни людям, как собака на сене, – Лёха с досадой махнул рукой.

При этих словах Женьку осенило. Не даром он был мастером на разные изобретения. Ни один человек в классе не прочитал столько книжек.

– Как же я сразу об этом не подумал! Собака – это как раз то, что нужно! – воскликнул он и бросился к книжной полке.

– Зачем? – с недоверием спросил Лёха. С тех пор, как его в детстве покусала собака, он старался обходить четвероногих друзей стороной.

– Сейчас узнаешь. Нам нужна собака Баскервилей! Вот послушай!

Женька достал с полки томик Конан Дойля и, найдя нужное место, начал читать зловещим голосом: «Это была собака огромная, чёрная как смоль. Но такой собаки ещё никто из нас, смертных, не видел. Из её отверстой пасти вырывалось пламя, глаза метали искры, по морде и загривку переливался мерцающий огонь. Ни в чьём воспалённом мозгу не могло возникнуть видение более страшное, более омерзительное, чем это адское существо, выскочившее на нас из тумана».