Вячеслав Килеса - Юлька в стране Витасофии (сборник)

Утром все поднялись раньше обычного. Мама быстро приготовила сына к трудностям детсадовского существования и даже разрешила вооружиться автоматом, а затем занялась Полиной, от волнения помывшей в третий раз лицо и ноги. Заняв сам за собой очередь к холодильнику, папа выманил у него кусок колбасы, перемешал с хлебом и чаем, затолкал в свой желудок и, полностью готовый к конвоированию сына в детский садик, начал торопить Родиона к скорейшему отправлению по этапу.

В этом путешествии папа и сын были не одиноки: отовсюду из подъездов выводили своих чад к светлому детсадовскому будущему спешившие на работу родители. Размахивая автоматом, Родя весело перекликался со сверстниками, обещая кое-кого из них обязательно застрелить; заметив плетущегося рядом с бабушкой младшего Людиного брата Витюшку, потащил папу в их направлении.

— У тебя такой автомат есть? — приблизившись, гордо спросил Родя у малорослого, не достававшего ему до плеча, Витюшки.

— Нет, — ответил Витюшка, скорбя и завидуя.

— Это мне папа купил, — пояснил на всякий случай Родион, дабы Витюшка не усомнился в его праве собственника. — А ты Люду сегодня увидишь?

— Она в школу собирается, — задумался Витюшка, но, придя к выводу, что ночевать в школе его сестру, скорее всего, не оставят, объявил: «Увижу!».

— Передай, что я на ней женюсь! — небрежно сказал Родион, сворачивая на ведущую к его садику улицу. — Понял?!

Онемев от счастья стать ближайшим родственником человека с оружием, Витюшка молча кивнул, тогда как бабушка вполголоса проговорила: «Жених нашелся: от горшка два вершка!». Но величественно шагавший Родион и его задумавшийся о предстоящих свадебных расходах папа уже удалялись в противоположную сторону и, конечно, ничего не слышали.

В школу Поля и Люда шли вместе; вслед за ними, обсуждая предстоящие ученические тяготы дочерей, тянулись их мамы.

— Ты пенал взяла? — спрашивала Поля у подруги.

— Да! — кивала головой Люда.

— А учебники все есть?

Опять молчаливый кивок.

— Жаль, а то могла бы у меня брать, — вздохнула Поля. — Но за партой мы вместе сидим, правда?!

— Конечное, — соглашалась хрупкая Люда, привыкшая рассчитывать на Полину физическую мощь во всех сложных ситуациях.

Учеников в школе оказалось очень много и, выстроенные четырехугольником, они выглядели такой плотной, внушительной массой, что Полина, испугавшись, подбежала к маме и прижалась к ее ногам.

— Не бойся, Полечка, все будет хорошо, — успокаивала дочку мама. — Это — школьная линейка. Подождем, когда классы начнут формировать.

С приветственным словом перед собравшимися выступил директор школы, затем с началом учебного года поздравили учеников представители районо и райисполкома. После представителей к микрофону вышел завуч и стал вызывать первоклассников к их учителям.

Поля и Люда попали в 1-ый «В» класс к молоденькой, симпатичной учительнице Наталье Ивановне. Большинство учеников составляли девочки, но виднелись и мальчики, среди которых внушительными плечами и тупой физиономией выделялся Васька-переросток, которому болезни, лень и ущербность мозговых извилин не позволили в прошлом году успешно доползти до окончания первого класса.

Прозвенел звонок и первоклассники нестройной толпой заторопились за своими учителями к школьным дверям. Мама, поднявшись на носки ног, с щемящим сердцем наблюдала, как ее дочка, цепко держа за руку Люду, спешит, стараясь не отстать от учительницы, такая взволнованная, озабоченная, не думающая ни о чем, кроме предстоящих уроков, — и маме почудилось, что ее маленькую, беззащитную дочурку оторвала от нее и уносит куда-то холодная, чуждая семейному теплу, стихия — и это только начало долгого пути, превращающего детей во взрослых и навсегда уводящего их из дома в мир производственных необходимостей и борьбы за существование. Но как иначе? Иначе нельзя. И, утерев выступившие на глазах слезы, мама, проследив, как проглотил Полечку черный проем дверей, повернулась и побрела прочь, в свой день, состоящий из работы, заботы, быта и старания казаться счастливой.

Войдя в класс, Поля и Люда уселись за симпатичную парту в дальнем ряду и занялись ее обживанием.

— Эй! Проваливайте отсюда! — ворвался в их уютные заботы наглый голос. — Здесь в прошлом году я сидел.

Обернувшись, девочки увидели стоявшего с вызывающим видом Ваську-переростка.