Мариэтта Чудакова - Рассказы про Россию. 1861—1922

На следствии от Емельянова требовали, чтобы он подтвердил – товарищ Сталин приезжал к Ленину в Разлив. Емельянов, конечно, это отрицал. Но когда перешли к пыткам, «признался», что – да, дважды приезжал…

Тогда же был арестован старший сын Емельяновых Александр, бывший ленинский связной. Получил четыре года лагерей в Воркуте. После этого жил в Омске, куда была выслана его семья. В 1941 году ушел на фронт, был дважды ранен. В 1951 году ночью вновь забрали из дома – под истошный крик жены. Получил еще десять лет. Но к счастью многих и многих, через два года умер Сталин. Александр, как и сотни тысяч других, освобожден и реабилитирован (то есть государство признало, что сидел он зазря).

С его братом Кондратием (в далекие годы Ленину нравилось его уменье кричать совой) дело кончилось хуже. В шестнадцать лет он вступил в партию. Потом Ленин написал ходатайство в Военно-инженерную академию, куда Кондратий и поступил.

С 1934 года (подготовившего Большой террор) Ленина продолжали славословить, но его характеристики других членов партии теперь потеряли всякое значение и не мешали их расстреливать. В этом, как и во множестве других деталей общественного быта, и проявлялось лицемерие «советской» власти – важнейшая ее черта.

Кондратия арестовали тогда же; отправили в северный лагерь. Летом 1937 года он оттуда бежал. Его поймали, снова судили – и расстреляли в феврале 1938 года.

Третий сын Емельяновых, Алексей, сидел дважды и очень подолгу: 1934–1947, затем 1949–1954.

Четвертый – Николай-младший (тот самый, что варил Ленину уху) – был арестован в декабре 1937 года и почти сразу расстрелян.

Процитирую дословно, что пишут исследователи (не указывая, к сожалению, своего имени, только сайт: Сообщество «Антисоветская лига») о пятом сыне несчастных родителей: «Бесследно исчез Анатолий Емельянов, на которого пришла официальная бумага, отпечатанная на машинке: “Затерялся на просторах Родины”».

Шестой сын – Георгий (помните трехлетнего, но очень опытного подпольщика Гошу?) – отсидел под арестом три года и затем погиб на фронте.

Таков итог жизни маленьких помощников Ленина, к которым он, надо сказать, относился с редкой теплотой: двое – отсидели в лагерях (Алексей около двадцати лет), двое – расстреляны, один погиб на фронте, один – затерялся, спасаясь от цепких рук «органов», на просторах родины.

Не сидел, не был расстрелян, не погиб и не пропал из семерых братьев Емельяновых лишь один – Лев: он переехал в Москву до начала Большого террора. А брали (такие тогда употребляли глаголы: взяли, забрали…) тогда только на месте постоянного жительства, там, где человек числился в списках: явно не хватало рук искать обреченных по всей стране.

В апреле 1954 года (через год после смерти Сталина) Военная коллегия Верховного суда СССР реабилитировала супругов Емельяновых. То есть родная «советская» власть и родная партия сказали им: «Вы десять лет жизни в лагерях провели – ну, извините, ошибочка вышла! Вы, оказывается, ни в чем решительно не виноваты!»

…Все годы, пока Емельянов мучился в лагерях безо всякой вины, экскурсоводы музея поясняли экскурсантам: «Спасший Ленина доблестный рабочий Емельянов, в доме которого мы сейчас и находимся, теперь на руководящей работе в Москве».

Реабилитация произвела на старого большевика такое впечатление, что он надолго слег с обширным инфарктом. Встав на ноги, он мечтал вернуться в Разлив. И они с женой отправились туда.

В своих воспоминаниях Емельянов так описывал приезд в родные места:

«С дороги увидал сарай и дом. И снова беспокойство: пустят ли? (Беспокойство зэка, за много лет несвободы привыкшего к своему полному бесправию, незнакомому гражданам демократических стран. – М. Ч. ) Во дворе столпотворение. Молодой экскурсовод заканчивал: “Если б герой Емельянов не спас вождя от охранки, Великая Октябрьская революция могла и не случиться”. На застекленной веранде родного дома пили чай музейные работники. Мы с Надеждой Кондратьевной поднялись на крыльцо, но экскурсовод вежливо объяснил, что выставка на сегодня закрыта.

– Постойте… Мы же и есть Емельяновы.

– Не шутите так. Товарищ Емельянов погиб на фронте как герой, – пожурил меня комсомолец».

Жить было негде. Соседи боялись пустить даже на ночлег: «За своих детей боимся». Сегодня этот страх уже не очень понятен. А тогда – бывшие зэки… Может, за ними снова придут – как бы и нас не забрали…