Уве Тимм - Мышонок-путешественник

Вскоре я выучил все станции наизусть и знал, какая остановка будет следующей, ещё до объявления через динамики: Гамбург, Ганновер, Билефельд, Дортмунд, Кёльн. А на следующий день всё в обратном порядке. И я всё ещё надеялся, что однажды мой вагон прицепят к другому локомотиву, который опять привезёт его в Мюнхен. Я уже узнавал кондуктора по цвету брюк и фасону ботинок. Он компостировал билеты пассажиров. В это время я сидел под сиденьем тихо-тихо, как мышка.

Добрых полтора года проездил я по линии Гамбург — Кёльн туда и обратно, и каждый мостик, каждый шлагбаум за окном был мне знаком.

Однажды, когда человеческих ног в поле зрения не осталось, я выполз из-под сиденья и хотел отведать кусочек пирога, что лежал на полу. Как же я испугался, увидев женщину! Она сидела в купе, положив ноги на противоположное сиденье. И тут она меня заметила.

Я подумал: «Сейчас она закричит. Сейчас она позовёт кондуктора». Но дамочка лишь рассмеялась и даже бросила мне несколько крошек. Я сдержанно поклонился и быстренько съел угощение. Затем я отступил под сиденье, но так, чтобы видеть спутницу. Она читала книгу и курила, хотя последнее было запрещено в этом купе. Я же специально нашёл себе купе для некурящих, ведь я, как и все мыши, не переношу табачного дыма.

В Билефельде в купе зашёл мужчина и сел напротив дамы. Он заговорил с ней и спросил, куда она едет.

— В Швейцарию, — ответила она, — в Базель.

«Как здорово, в Швейцарию! — подумал я. — Значит, эта дама едет в мышиный рай». Это же страна мечты!

Так я решил выйти из поезда вместе с дамой и пересесть на другой поезд, который поедет в Швейцарию. На улице уже стемнело, это было мне на руку. Конечно, план был рискованный — выбраться из вагона, пробежать по перрону и забраться в другой поезд.

Но «кто не рискует, тот не выигрывает» — так частенько говаривал дедушка.

Напоследок я вернулся в своё гнездо и попрощался со всеми своими драгоценностями, собранными за это время: ведь я не мог взять с собой ни стеклянный шарик, ни маленькую серебряную серёжку, ни засохшую карликовую розочку.

Поезд остановился в Ганновере.

Дама — её звали Верена — вышла из вагона, и мужчина из купе передал ей чемодан. Я уцепился когтями за кожаный ремешок чемодана и таким образом оказался на перроне целым и незамеченным. Затем я отбежал к какой-то станционной постройке и забился в тёмный уголок.

Повсюду стояли люди в ожидании поездов. Вскоре прозвучало объявление: «Внимание! На седьмой путь прибывает скоростной поезд до Базеля. Будьте осторожны у края платформы».

Пришёл поезд — красивый, современный, выкрашенный в жёлтый и коричневый цвета. Заскрипели тормоза, состав остановился. Я собрался с духом и побежал по ярко освещенной платформе, запрыгнул на подножку вагона и взобрался по ступенькам среди огромных движущихся ног. Это было очень опасно, я рисковал жизнью. Но в конце концов я оказался в вагоне целым и невредимым.

Я побежал вдоль прохода под трубами отопления. Как же непохож был этот поезд на мой старенький скорый!

Пол вагона был устлан мягким ковром. Сиденья — шире и обтянуты яркой бархатистой тканью. Только здесь я понял, как грохотал и трясся старый вагон, где я провёл больше полутора лет. Этот поезд двигался плавно и бесшумно. Окна были шире, с тонированными стеклами. А за окнами в ночи мелькали огни — да так быстро! Я такой скорости никогда прежде не видел. Из динамиков раздался голос: «Добрый вечер, глубокоуважаемые дамы и господа! Говорит машинист поезда. Сейчас мы едем на максимальной скорости, двести километров в час. Желаю всем вам приятного путешествия».

А потом по вагону поплыл чудесный аромат. Осторожно пробираясь к источнику запаха, я очутился в вагоне-ресторане.

Официанты в красных пиджаках обслуживали пассажиров, сидящих за маленькими столиками. Я остановился под одним из столиков и уплетал кусочек жареной картошки, что обронил какой-то дядька. К сожалению, я не мог насладиться лакомством в полном покое, так как дядька во время еды нервно двигал ногой вперёд- назад. Мне приходилось всё время быть начеку, чтобы он меня не пнул.

В скоростном поезде почти не было крошек — ведь здесь люди не ели на своих местах. А если вдруг кто-нибудь и доставал бутерброд, то жевал его, немножко стыдясь, украдкой. Здесь было принято есть в вагоне-ресторане. Там отходов — куча-туча. Но путь туда был полон опасностей, ведь двери между вагонами открывались и закрывались автоматически. Стоило только легонько потянуть за ручку, как двери уже распахивались, а через несколько секунд с шипением закрывались. Разумеется, дверная ручка находилась слишком высоко для меня, и потому мне приходилось ждать перед каждой дверью, когда пройдёт кто-нибудь из людей. Тогда я мигом мчался следом за человеком, пока дверь не закрылась. И каждый раз чуть- чуть боялся, что мне прищемит хвост.