Валентина Осеева - Выходной день Вольки

Вошла Настя в белом переднике, с чистым полотенцем и с подойником. Корова повернула голову, радостно замычала и поднялась на ноги. Волька попятился к двери.

— Сиди, сиди! Она смирная, — сказала Настя.

Волька вернулся.

Настя обмыла тёплой водой полное, налитое вымя Милки и, присев на скамеечку, начала доить, ласково приговаривая:

— Я тебе травушки изумрудной, зелёненькой, я тебе поилица густого да жирного, хлебушка свежего, сольцы крупитчатой, а ты мне, голубушка, молочка хорошего на маслице свежее, на густые сливочки. — Голос у Насти был певучий и нежный.

Струйки молока, сбегая в подойник, журчали, как тихая музыка. Милка стояла смирно и, повернув к Насте голову, слушала. Волька, сидя на корточках позади Насти, тоже слушал и шевелил губами, повторяя про себя её слова.

Потом ресницы у него сонно захлопали, и, чтобы не заснуть, он изо всех сил таращил глаза.

Струйки молока делались всё тоньше, потом журчание их сразу прекратилось. Волька вскочил, заглянул в подойник и сказал:

— Пена… А где молочко?

— А молочко под пеной. Вот процежу — выпьешь тёпленького. Коровки свежую травку едят, молочко у них сладкое, душистое. А Милка у нас самая лучшая корова, рекордистка.

Молоко действительно было сладкое и душистое. Волька выпил целую чашку и пошёл с матерью в кладовую. В кладовой высокий старик Дмитрий Степанович не спеша отвешивал продукты. Он клал на большие весы буханки чёрного хлеба, потом белые батоны, потом крупу, сахар, масло. Волька внимательно смотрел, как двигается по каким-то чёрточкам железка, — весы опускаются вниз, а Дмитрий Степанович записывает что-то в тетрадь.

— Снимайте.

Дарья Ивановна с Настей укладывают продукты в корзину и уносят на кухню.

Из кладовой Волька долго не уходил. Когда Дмитрий Степанович отвернулся, он встал на весы, подвигал железку и тихонько сказал:

— Два кило двадцать.

— Чего — двадцать? — усмехнулся Дмитрий Степанович.

Волька склонил набок голову и застенчиво улыбнулся:

— Крупы.

— Крупы? В тебе? Много ж ты, брат, каши съел! — Дмитрий Степанович поправил на толстом носу очки и добавил: — Видно, хорошим работником будешь!

Волька вдруг поднял палец и к чему-то прислушался. Во дворе громко мычали коровы.

— Коровы песни поют! — радостно крикнул он и бросился к порогу.

Зарядку Волька делал вместе с ребятами. Пристроившись в конце младшей группы, он старательно делал всё, что показывал большой мальчик с красным галстуком.

— Молодец, Волька! — хвалили его ребята.

Завтракал и обедал Волька тоже с ребятами за общим столом на террасе. Все наперебой звали его сесть рядом, но Клавдия Ивановна сказала:

— Пусть сядет там, где сидел вчера.

И Волька послушно уселся на вчерашнее место.

После обеда Волька крепко спал. Его разбудили ребята. Они стояли посреди двора с корзинками и тихо разговаривали с Дарьей Ивановной.

— Дарья Ивановна, дайте нам Вольку! Мы с ним в лес пойдём за ягодами.

— Пойду! Пойду! — закричал из кроватки Волька.

Девочки дали ему маленькую корзиночку.

В лесу пели птицы. Всё казалось Вольке в лёгком зелёном свете, и, как ни запрокидывал он голову, за ветками и листьями не видно было неба. А внизу была густая трава, она цеплялась за ноги, и Волька падал. Падать было мягко и весело. Ребята бросались подымать Вольку, а он нарочно падал и звонко смеялся.

Потом одна девочка взяла его за руку и сказала:

— Не балуйся. Пойдём лучше ягоды искать!

А другая девочка спросила:

— Ты знаешь, Волька, какая земляника?

— Красненькая и сладкая, — сказал Волька и причмокнул языком.

Под большими пнями в густой траве закраснели ягоды.

— Сюда, сюда, Волька! — кричали вокруг ребята. — Разгребай руками траву, смотри, вот она, ягодка!

Волька потоптался на одном месте, присел на корточки. Несколько рук совали ему в рот ягоды, он отбивался и кричал: