Николай Морозов - Юта

- Таня!!! - Юта судорожным усилием приподнялась, сорвала с себя одеяло, но тут же уронила голову на подушку.

Болезнь Юты затянулась до глубокой осени.

Много бессонных ночей провела у её постели Варвара Васильевна.

Наконец опасность миновала. Девочка стала быстро поправляться.

Николай Алексеевич, Варвара Васильевна и Павел Петрович пришли к тайному соглашению: к работе на заводе Юту не привлекать, Ютину «почту» закрыть, от опасных дел девочку оберегать.

Но вскоре они убедились, что заставить её бездействовать нелегко.

Однажды, когда Хрупов пришёл навестить Юту, она спросила:

- Кто сейчас ходит на «почту»?

- Никто, Ютик, не ходит.

- Почему?

- «Почта» давно закрыта.

Павел Петрович сказал, что ещё летом партизаны ушли куда-то далеко и связь с ними прервалась. Это была неправда: в последнее время партизанский отряд дяди Коли перебазировался ближе к деревне.

- Зачем ушли? - удивлённо и в то же время недоверчиво спросила Юта.

- Лагерь обнаружили немцы. Оставаться там было нельзя. В наших местах появилось много карательных отрядов. Во всех деревнях стоят сильные гарнизоны.

Юта, кажется, поверила этому, но, помолчав немного, сказала:

- Ничего… Связь будет. Вот я поправлюсь, тогда…

- Мы уже пытались. Ничего не вышло.

- У меня выйдет! - убеждённо сказала Юта.

- Они сейчас без разбору хватают всякого и вешают.

- Теперь меня не поймают!

К вечеру выпал первый снег. Закоченевшую от холода землю будто ватой обложили; но обложили небрежно: растеряли пушистые хлопья по деревьям, по верхушкам изгородей и в то же время на огородах да на дорогах оставили чёрные проплешины. Деревенские прокуренные трубы надели на себя пышные белые шапки.

Утром, взглянув в окно, Юта заявила:

- Я пойду на завод.

Николай Алексеевич переглянулся с Варварой Васильевной.

- Зачем же? Посмотри: ты ещё такая слабенькая!

Варвара Васильевна добавила:

- Мы прекрасно управляемся и без тебя.

- Я соскучилась по Волне. Я только посмотрю.

- Ну ладно, - согласилась Варвара Васильевна.

На улицу Юта выскочила первой. Немного постояла, прислонившись к придорожному тополю: с непривычки закружилась голова. Потом зашагала по дороге, подставив бледное лицо под прохладные струи лёгкого ветерка.

Когда она подошла к заводу, из будки выбежал Фриц с автоматом на груди.

- О-о! Юта! Мольёдец! Guten Tag! - Лицо молоденького немца осветилось неподдельной радостью.

Юта содрогнулась и в ужасе отпрянула: ей показалось, будто она видит, как этот немец расстреливает Таню и Мишку, - её глаза отвыкли видеть солдат в немецкой форме с автоматом.

- Юта! Это есть я, Фриц! - Немец смутился, но шагнул вперёд, навстречу девочке.

Юта снова отступила и вдруг гневно спросила:

- Что тебе надо от меня?

- Я есть Фриц, - забормотал сбитый с толку немец. - Ты больше не больной… Я рад… Почему Юта злой?.. Кри-чаль меня…

- «Кричаль, кричаль!.. Почему?..»! - со злостью напустилась она на него.

Подошли Николай Алексеевич и Варвара Васильевна.

- Кто это тут так расшумелся? - Почувствовав что-то неладное, Николай Алексеевич решил превратить всё в шутку.

- Юта злой, кричаль меня. Почему? Я ничшево пльёхо девочка не делайн.

- Не делал, говоришь?! - воскликнула Юта.

Николай Алексеевич, увидев, как потемнели глаза девочки, попытался увести её.

- Ну, ну… Довольно вам тут. - Обняв Юту за плечи, он подтолкнул её к дверям будки.

Когда дверь будки, в которую вошли Юта и Николай Алексеевич, захлопнулась, Варвара Васильевна объяснила немцу:

- Она ещё больная.

- Да, да… Юта очень больен, - успокаиваясь, сказал Фриц. - Я жалько Юту. Девочка не надо тут ходить. Холь-ёдно, снег…

В этот вечер Юта легла рано. Закрыла глаза, однако долго не могла заснуть.

Вот лежит она, а перед глазами откуда-то появляются Таня и Мишка, как живые: Мишка на коне, в одной руке у него ремённая плётка, а в другой - большой букет сирени; Таня без очков, она смотрит на небо и чуть-чуть улыбается, одними только губами, пухлыми, полураскрытыми… Юта представляет себе, как их ведут на расстрел: руки у них связаны толстыми, грубыми верёвками, одежда разорвана и свисает с плеч клочьями, лица в кровоподтёках… Юта открывает глаза - проступившие слёзы жгут их.