Хосе Санчес-Сильва - Марселино Хлеб-и-Вино. Большое путешествие Марселино

По пути он подобрал ещё соломенную шляпу, которую сделал ему когда-то брат Кашка, и уже с нею на голове выбрался за стены монастыря.

Там он, однако, не пустился сразу в путь, а сперва подобрал несколько камней — белых и круглых, которые можно было прицельно кинуть, если придётся. Он сам принёс их сюда из ручья, когда ходил с братьями по воду (тогда в ручье ещё была вода). Брат Бернард ведь рассказывал, что туземцы порой едят бедных миссионеров, — так что Марселино предусмотрительно наполнил камнями карман.

Скорчившись в засаде за парой громоздких валунов, Марселино довольно долго ждал, но наконец дождался: по той же дороге, что когда-то Мануэль, брёл пожилой крестьянин и вёл в поводу осла, навьюченного большой клеткой, полной кур и цыплят.

Хотя была ужасная и солёные капли пота скатывались Марселино прямо в рот, мальчик вылез из своего убежища и загородил прохожему дорогу, высоко подняв одну руку с чётками и другую с распятием.

— Стой! — закричал он. — Стой и скажи мне, веруешь ли ты в единого Бога!

Мрачный бородатый крестьянин сперва не знал, что и думать. Потом, почесав затылок под цветастым платком, повязанным под старой соломенной шляпой, возчик вспомнил, что в соседнем монастыре, говорят, живёт мальчик-сирота. Отвечать он, однако, не стал, а вместо этого спросил:

— Это ты, значит, монастырский мальчишка? — и побрёл себе дальше вместе с осликом, не собираясь продолжать разговор.

— Я миссионер, — кричал Марселино, оставаясь, впрочем, на некотором расстоянии, — так что скажи мне немедленно, веруешь ты в единого Бога или нет!

Прохожий глубоко вздохнул, — он был уже сильно измучен жарой, да ещё и старая клетка плохо держалась на ослиной спине, грозя развалиться, — и тем не менее попытался вступить в беседу:

— Что ж ты тут бродишь один, в такую-то адскую жарищу?

Мальчик набрался мужества и подошёл ближе:

— Не заговаривай мне зубы и отвечай про единого Бога!

Крестьянин начал терять терпение, но всё-таки ответил:

— Погода не та, малыш, чтобы в игрушки играть.

Марселино глубоко возмутился:

— Никакие это не игрушки! — завопил он, — вот, посмотри, у меня чётки настоящие и распятие, так что давай исповедуй единого Бога, а если ты Его не знаешь, я тебе в минуту всё объясню!

Уже не оборачиваясь, человек и ослик продолжали путь, а маленький «миссионер» бежал за ними и кричал ещё громче, чтобы в конце концов обратить на себя внимание:

— А если ты христианин — встань на колени и молись со мной, а не то пожалеешь!

Тут крестьянин обернулся и мрачно буркнул:

— Ладно, парень, шёл бы ты отсюда! Марселино страшно обиделся и решил, что пришло время действовать.

Ни слова не говоря, он засунул за пазуху чётки и распятие, вытащил вместо этого камень и запустил им в крестьянина с ослом.

Камень, видимо, попал в какое-то очень уж нежное место, потому что осёл вдруг смешно взбрыкнул, куриная клетка грохнулась наземь — и немедленно развалилась. Сначала две курицы, а потом и почти все остальные разбежались, куда глаза глядят.

— Проклятый мальчишка! — вспылил возчик, пробуя поймать хоть часть птиц.

Но для одного человека тут было слишком много работы. Убедившись в этом, крестьянин решил с мальчишкой договориться:

— Ты, конечно, хулиган, но я тебя прощу, если поможешь мне переловить кур.

Марселино признал это правильным и согласился. Тем более, похоже, этот человек уже понял: лучше стать христианином по-хорошему.

Оба принялись гоняться за курами, что весьма понравилось Марселино, и благодаря его сноровке переловили их довольно быстро.

Возчику было некогда как следует чинить клетку, так что он наскоро связал курам лапы и как-то прицепил их к перемётным сумам, а сверху взгромоздил то, что осталось от несчастной клетки.

Когда с этим было покончено, Марселино решил с новыми силами вернуться к миссионерским трудам. Достав из-за пазухи распятие и чётки, он продолжил «проповедь»:

— Вот видишь теперь, как миссионеры помогают туземцам…

Но возчик был в таком раздражении, что дальше некуда, поэтому в ответ дал Марселино изрядного пинка и тот почти растянулся на земле.

Отбежав на безопасное расстояние, красный от гнева мальчик закричал на своего обидчика:

— Туземец ты, самый что ни на есть туземный! Я тебя прощаю, потому что ты дикарь и мудрости не знаешь, но теперь ты отсюда не уйдёшь, пока не услышишь об истинном Боге, Который умер на кресте за тебя, за твоего осла и за кур!