Александр Власов - Грозовыми тропами

Платайс указал на пулеметы. И только сейчас полковник и адъютант заметили, что охраны нет. У пулеметов, у ворот депо — везде одни рабочие. Обезоруженные солдаты толпой стоят в темном углу депо.

— Сдайте, пожалуйста, личное оружие! — попросил Платайс.

— Это предательство! — процедил полковник.

— Нет! — возразил Платайс. — Это военная хитрость… Прошу ваши пистолеты!

Получив оружие, Платайс повел полковника и адъютанта туда, где стояли солдаты.

С ними беседовал Кондрат Васильевич.

Внимательно приглядываясь к хмурым лицам, он спокойно говорил:

— Я знаю, многие из вас воевали не по своей воле. Пошли на фронт по мобилизации Колчака. Вот почему подпольный ревком решил дать вам возможность оправдаться перед народом!.. Нашему бронепоезду нужны артиллеристы и пулеметчики. Кто из вас желает послужить революции?

Солдаты молчали.

— Значит, желающих нет?

Из переднего ряда вышел пулеметчик — георгиевский кавалер.

— Если поверите — могу стать у пулемета.

Адъютант полковника шагнул к солдату и занес кулак. Платайс перехватил его руку.

— Не трогай наших!

Георгиевский кавалер смущенно кашлянул.

— Спасибо, господин…

— Товарищ командир, — поправил его Платайс и добавил: — Я поведу бронепоезд.

— Кто еще? — спросил Кондрат Васильевич.

— Семен! — крикнул георгиевский кавалер. — А ты что же?

— Мне домой надо… в деревню! — пробасил рябой солдат.

— Так где твоя деревня? Под Колчаком!.. Что, я один за твою деревню биться буду?

Семен посмотрел по сторонам, подумал и, растолкав солдат, вышел вперед.

— Мобилизуй и меня, товарищ командир!..

И сразу же толпа пришла в движение. Послышались голоса:

— И меня!

— Я тоже согласен!

— Связисты нужны?

Распахиваются деповские ворота. Тихо, без гудка, ощетинившись пушками и пулеметами, выходит на основную колею бронепоезд.

На окраине города, метрах в трехстах от железной дороги — военный городок колчаковцев. Бронепоезд останавливается. Пушки нащупывают приземистые казармы. Гремит первый залп. И сразу же на восточной стороне города заговорили пулеметы. Этот удар подготовили партизаны.

Как пожар, вспыхнула в городе паника.

Заметался часовой у пакгауза. Подбежал унтер-офицер, на ходу передернул затвор винтовки, заорал:

— Открывай! Кончать их будем!

Часовой открыл замок, распахнул двери.

— Выходи по одному!

Из темноты пакгауза гремят выстрелы.

Разгромив казармы, бронепоезд двинулся на запад, к линии фронта, а бой в городе продолжался. Партизаны и рабочая дружина Кондрата очищали от колчаковцев улицу за улицей.

Только армия «Трясогузки» бездействовала. Ребята были заперты в подвале жестяной мастерской. Поставив табуретку на откидные доски люка, сестра Николая — Катя, сторожила мальчишек.

Перестрелка приближалась. Где-то рядом застрочил пулемет. Посыпались выбитые пулями стекла.

Катя отбросила ногой табуретку и упала на пол.

— Спускайся сюда! — услышала она горячий шепот Трясогузки.

— Ничего! — ответила Катя. — Сейчас наши заберут их в плен!

Но пулемет колчаковцев продолжал строчить, пока дружное «ура» не заглушило его. Партизаны и рабочие бросились в атаку. Звуки стрельбы стали отдаляться. На пустыре стонали раненые.

Катя выглянула. Недалеко от крыльца лежал партизан. Чуть подальше — еще двое. На доске, перекинутой через лужу, сидел рабочий и зубами затягивал на руке жгут.

Сдернув с окна занавеску, Катя выбежала из мастерской.

Не прошло и минуты, как приподнялась половица. В темной щели блеснули три пары любопытных и немножко испуганных глаз.

— Ушла! — шепнул Трясогузка. — Нажимай!

Общими усилиями доски были сдвинуты в сторону.

Мальчишки на четвереньках добрались до окна. Перестрелка долетала откуда-то из леса. Катя перевязывала партизана, лежавшего у крыльца.

— Тикаем! — предложил Цыган.

— Куда? — удивился Мика.

— В штаб! Там нас никто не найдет!

— От своих прятаться? — спросил Мика. — Город теперь наш. Теперь все по-честному будет!

— А продовольствие? — забеспокоился Цыган.

— Передадим Советской власти!

— Склад передадим! — согласился Трясогузка. — А сами?

— Чего — сами? — не понял Мика.

— Армию что, распустим? — гневно спросил Трясогузка. — Вместо командира нянька у нас будет! Сопельки вытирать! За ручку водить!

Мику эта перспектива не огорчила.

— Зато она драться не будет! — сказал он.

— Эх ты! — уничтожающе произнес Трясогузка и вдруг изменил тон: — А хочешь, я откажусь от командира? Не очень-то мне это нужно! Все будем бойцами! Ни одного леща не отпущу!