Виктор Голявкин - Удивительные дети

А то ещё книги дадут, да я их не читаю.

А то ещё цветы, да я их не люблю.

А то ещё… А то ещё…

Ему не дали ничего.

Он забыл одно важное обстоятельство: другие дети тоже рисовали. Они тоже посылали рисунки на этот же самый кон курс. Вот если б он был один… Тогда он непременно получил бы Все премии, начиная с первой, кончая третьей, не исключая поощрительных.

Тогда не с кем было бы сравнивать.

И весь Генин класс сразу бы хором запел.

Гости сели за стол, а я бегал вокруг стола и орал:

— Смотрите!!! У меня!!! Какой пенал!!! Замечательный!!!

Мне хотелось, чтобы все видели мой новый пенал. Такая куча карандашей вмещается — и хоть бы что!

Папа сказал:

— Прекрати немедленно орать!

Я прекратил орать, потянул за рукав одного гостя и тихо сказал:

— Смотрите. Какой у меня пенал. Замечательный.

— Прекрати немедленно дёргать Петра Петровича! — сказала мама.

Я подошёл на цыпочках к другому гостю и сказал ему на ухо:

— Смотрите… какой у меня пенал… замечательный…

Он не расслышал.

— Вы только посмотрите, какой у меня замечательный пенал! — сказал я.

— Где? — спросил он.

Но не успел я ему пенал показать, как папа за кричал:

— Прекрати немедленно приставать к человеку!

Я отошёл подальше и на одного гостя пристально смотрю. Как только он меня заметит, я ему издали пенал покажу.

Но он в мою сторону не смотрел.

Тогда я привязал к пеналу верёвочку и вожу его по ком нате туда-сюда. Кто-нибудь спросит, что это за штука, и я сразу пенал покажу.

Но мой пенал особенного шума не производил, он был картонный, и никто не спросил, что я катаю. Только родители меня попросили перед глазами не мелькать.

Я, обиженный, ушёл в свою комнату, чтобы никогда больше к ним не выходить.

Оказывается, так и нужно было поступить с самого на чала. Уйти в свою комнату со своим пеналом.

Но ведь я с самого начала не был на гостей обижен, как же я мог так поступить?

Включил транзистор на уроке и сразу выключил. Никто ничего не понял, только мой сосед по парте Вася хихикнул и говорит:

— Давай, давай ещё!

Марья Марковна спрашивает:

— Откуда это?

Я, естественно, молчу.

Она опять:

— Откуда музыка, меня интересует?

Таня Ведёркина говорит:

— Наверное, с улицы.

Я у окна сижу, а окно открыто. Вполне можно спутать.

— Очень уж не хочется окно закрывать , — говорит Марья Марковна, — чудесная весенняя погода на дворе.

Ребята кричат:

— Не надо, не надо закрывать!

Она отвернулась к доске, а Вася меня в бок толкает:

— Ещё давай, ещё!

Я снова включил.

— Если будете отвлекаться , — говорит Марья Марковна, — я окно закрою.

Ребята кричат, чтобы не закрывала, а Вася продолжает меня в бок толкать:

— Давай ещё, давай!

Я его отстраняю, а он рвётся к моему транзистору, как с ума сошёл:

— Давай, давай! Ещё давай!

Осторожненько поворачиваю колёсико…

Марья Марковна говорит:

— Мне кажется, это не с улицы…

А ребята кричат:

— С улицы! С улицы!

— Придётся тогда окно закрыть.

— Пожалуйста, не закрывайте! — кричат со всех сторон.

В это время Вася взял да и включил приёмник на всю мощность, он у меня в парте лежал.

Я встал и говорю:

— У меня случайно получилось. Мой приёмник испорчен, он не может тихо играть. Я всё время старался тихо-тихо, а он орёт громко. Извините меня, такие песни передавали…

Марья Марковна поглядела в окно, и все в окно по смотрели.

— Эх ты, я чуть было из-за тебя окно не закрыла , — сказала она.

А Васька меня в бок толкает и знай своё твердит:

— Ещё, ещё, давай ещё!

Мальчик Никита любит смотреть по телевизору мультфильмы. Это всё хорошо, всё замечательно, но…

— А когда будет мультфильм? — спрашивает он утром, проснувшись.

— Будет вечером , — говорит отец.

— А когда будет вечер? — спрашивает он, протирая глаза.