Виктор Голявкин - Удивительные дети

Я ведь не предупредил её!

Потом я увидел горящий дом. Он горел вовсю. А дыму было сколько угодно. „Вперёд! — сказал я сам себе. — Непременно там кто-нибудь есть!“

Кругом меня падали балки. Несколько балок упало сзади меня, а несколько — впереди. Несколько балок упало сбоку.

Одна балка упала мне на плечо. Две или три балки упали с другого бока. Пять балок упало мне прямо на голову. Не сколько балок ещё где-то упало. Но я не обращал внимания.

Я рыскал по всему дому. Но никого, кроме кошки, там не было. Я выбежал с кошкой на улицу. Хозяева дома были тут.

В руках они держали арбузы. „Спасибо за Мурку , — сказали они. — Мы только что из продмага“. Они дали мне один арбуз.

Потом все тушили дом…

Потом я увидел старушку. Она переходила улицу. Я сей час же пошёл ей навстречу. „Разрешите, пожалуйста , — сказал я, — перевести вас на другую сторону“. Я перевёл её на ту сторону и вернулся обратно. Подошли ещё старушки. Их тоже я перевёл на ту сторону. Некоторым старушкам не нужно было на ту сторону. Но я говорил: „Пожалуйста, я пере веду вас туда и обратно. И вы снова будете на этой стороне“.

Они все говорили мне:

„Если бы не ты, мы не перешли бы“. А я говорил:

„Для меня это пара пустяков“.

Две или три старушки не хотели переходить. Они просто сидели на лавочке.

И смотрели на ту сторону.

Когда я спросил, не нужно ли им на ту сторону, они сказали: „Нам туда не нужно“.

А когда я сказал, почему бы им не прогуляться, они сказали: „Действительно, по чему бы нам не прогуляться?“ Я их всех перевёл на ту сторону. Они там сели на лавочку. Обратно они не хотели идти. Как я их не упрашивал».

Клим много всего написал. Он был очень доволен своим письмом. И отправил письмо по почте.

Потом лето кончилось. Начались занятия. На уроке Анна Петровна сказала:

— Очень многие написали мне письма. Хорошие, интересные письма. Некоторые я вам прочту.

«Сейчас начнётся, — думал Клим. — В моём письме много геройских поступков. Все будут хвалить меня и восхищаться».

Анна Петровна прочла много писем.

А его письма не прочла.

«Ну, тут всё ясно» , — подумал Клим. — Письмо в газету отправили. Там его напечатают. Может быть, будет мой портрет. Все скажут: «Ой, это он! Смотрите!» А я скажу: «Ну и что же? Для меня это пара пустяков».

У нас в школе есть урок пения. Мы там разные песни поём. Я вообще люблю песни петь, только слов я иногда не знаю. Учить слова никому неохота. Хорошо, когда сразу за помнишь. Только разве сразу запомнишь?

Однажды Вовка пел песню. Он совсем слов не знал. Так он пел другие слова. Какие попало. И никто не заметил.

В одной песне я тоже слов не знала. Учитель вызвал меня эту песню спеть. Я сказала учителю:

— Пожалуйста, я вас прошу погромче. А то мне не слышно будет.

А про себя думаю: «Он не услышит, что я буду петь, а я буду петь что попало».

Он посмотрел на меня и сказал:

— С удовольствием! — И заиграл во всю силу.

А я тихо запела. Я пела два слова: «Козёл-баран». Толь ко мотив я верно пела. А слова были «козёл-баран».

Учитель не остановил меня. Он не сделал мне замечания.

Только когда я петь кончила, он спросил:

— Хорошо было слышно?

— Хорошо, — говорю, — очень даже!

— А теперь , — говорит, — я играть буду тихо. А ты пой погромче. Только, пожалуйста, без козла. И без барана, конечно…

Кто Валю не знает? Всегда опаздывает на линейку. А тут вдруг до сигнала явилась.

Стоит одна, улыбается. Не шелохнётся, руки по швам. Ждёт звука горна.

Удивляются ребята. Удивляется вожатый.

Только Валя не удивляется.

Сегодня ей опоздать нельзя.

Вчера она помогала на кухне.

Начистила целый таз картошки.

Сегодня ей благодарность вынесут!

Второклассники были взволнованы. Они шумели. Вот один октябрёнок влез на стул и, обращаясь к старшим, сказал:

— Вы наши шефы. Мы все вас очень любим. И поэтому мы вам хотим помочь. Вы плохо натёрли пол в коридоре. Он совсем не блестит. А он должен блестеть — это каждый знает.