Анатолий Митяев - Тысяча четыреста восемнадцать дней [Рассказы о битвах и героях Великой Отечественной войны]

В плен сдалось 27 тысяч человек.

Радость великая! Воины Сталинградского фронта встретились с воинами Донского фронта. Кольцо вокруг фашистских войск замкнулось.

Итак, германская армия окружена. Но ведь даже бабочку, накрытую сачком, надо уметь взять — она может выпорхнуть из самых рук.

Двадцать две дивизии и более 160 отдельных частей, попавшие в кольцо, напоминали не бабочку в сачке, а волка в капкане. Озлобленного, яростного, готового к смертельной схватке.

Гитлер подбадривал окруженных. По радио он передал Паулюсу свой приказ: «6-я армия временно окружена русскими… Армия может поверить мне, что я сделаю все от меня зависящее для ее снабжения и своевременного деблокирования. Я знаю 6-ю храбрую армию и ее командующего и уверен, что она выполнит свой долг».

Окруженные со дня на день ждали помощи. Честолюбивые даже рисовали себе в мыслях тот день, когда их, героев выхода из кольца, наградят специальными медалями или нашивками.

Пока германское командование разрабатывало план прорыва кольца и готовило для этого войска, наши армии одновременно делали два дела: отодвигали как можно дальше внешний фронт окружения и сжимали как можно уже само кольцо. За шесть дней ожесточенных боев его удалось уменьшить вдвое.

Наши сжимали кольцо, и внутри его все увеличивалась плотность гитлеровских войск. Все больше орудий, танков, пехоты скапливалось на каждом километре внутреннего фронта. Нам такую оборону пробивать становилось все труднее. Вскоре наше наступление совсем прекратилось. Усилить войска было нечем. Новые дивизии потребовались в другом месте. Из Котельниковского, с юга вдоль железной дороги, к Сталинграду двинулись войска генерал-фельдмаршала Эриха фон Манштейна. Они намеревались вызволить фашистов из кольца.

Среди высокопоставленных гитлеровцев Манштейн занимал особое положение. Его военная слава вызывала зависть у многих генералов. Фельдмаршала называли человеком, «скрывающим свои чувства под маской ледяного спокойствия». Этому соответствовала и фамилия. Человек-камень — так можно перевести ее на русский язык. Человека-камня Гитлер и назначил спасителем 6-й армии.

Казалось, что фашистам было выгоднее наступать из района Нижне-Чирской: оттуда до кольца всего 40 километров. Но Манштейн выбрал путь втрое длиннее — от Котельниковского. Объяснялось это тем, что у Нижне-Чирской немцам противостояло 15 наших дивизий, к тому же им надо было бы форсировать Дон. А длинную дорогу загораживали только 5 наших дивизий и небольшие речные преграды. Длинную дорогу, по расчету фельдмаршала, можно было пройти быстрее, чем короткую.

В район Котельниковского спешно прибыли новые гитлеровские части с Кавказа, из-под Воронежа и Орла, из Германии, Польши, Франции. Против 34 тысяч солдат нашей 51-й армии у врага было 76 тысяч. Против наших 77 танков — 500, против 147 орудий и минометов — 340. С таким огромным перевесом в силах фашисты начали 12 декабря операцию «Удар грома».

Гитлеровцы, окруженные у Сталинграда, ликовали. То, что обещал фюрер, сбывается. Они приготовились нанести удар по нашим войскам навстречу Манштейну. 6-я армия могла перейти в наступление, когда ее избавители приблизятся к кольцу на 30 километров. (Только на такое расстояние было горючее у танков окруженных.) Встреча Манштейна и Паулюса намечалась в районе станции Тундутово.

На помощь советским войскам, принявшим первыми «Удар грома», двигалась форсированным, то есть самым быстрым, маршем 2-я гвардейская армия генерал-лейтенанта (потом Маршала Советского Союза) Родиона Яковлевича Малиновского. Ей было приказано занять оборону на северном берегу реки Мышковы. Дальше Мышковы врага нельзя было пускать. Иначе могла случиться огромная беда — враг мог бы вернуть все, что он потерял после нашего контрнаступления.

Гвардейцам требовалась неделя, чтобы прибыть в район боевых действий. Стужа была в степи, мела метелица. Солдаты шли почти без привалов, преодолевая за сутки по 40–50 километров. А пока шли они, врага сдерживали бойцы 51-й армии генерала Николая Ивановича Труфанова. Этой армии были подчинены и знакомые нам корпуса — 4-й и 13-й механизированные и 4-й кавалерийский.

Вот ведь как бывает на войне: исход всей Сталинградской битвы, в которой с обеих сторон участвовало по миллиону человек, сейчас зависел от 34 тысяч советских бойцов. Если бы дрогнули они, если бы не продержались семь грозовых дней между Аксаем и Мышковой, нам пришлось бы многое начинать заново. Но они не дрогнули. И родина потом отметила их подвиг орденами и медалями, а Труфанов получил орден Кутузова I степени.