Анатолий Митяев - Тысяча четыреста восемнадцать дней [Рассказы о битвах и героях Великой Отечественной войны]

Командование OOP в течение нескольких дней искало лучшее решение. И нашло. Прочтем об этом в книге «Не померкнет никогда!» Николая Ивановича Крылова. Но прежде вот что: командующий Отдельной Приморской армией Георгий Павлович Сафронов в начале октября тяжело заболел, на этот пост был назначен Иван Ефимович Петров — ты знаешь, учесть, сколько дивизий мог бросить враг на преследование двух отходящих наших.

Медаль «За оборону Одессы». Учреждена в декабре 1942 г .

Конечно, и одновременный отход всех войск был сопряжен с риском. Но этот риск мог быть не столь уж большим, если обеспечить скрытность отхода основных сил с переднего края, хорошо организовать прикрытие арьергардами и вообще тщательно продумать все детали.

Поздно вечером 7 октября новый план обсуждали на совещании. Общее мнение свелось к тому, что план может быть осуществлен, если удастся перед оставлением Одессы продемонстрировать высокую активность на фронте, предварив и сам отход войск достаточно сильным ударом по противнику, имитирующим подготовку большого, наступления.

Отход четырех дивизий в порт, посадку их на транспорты решили провести в ночь на 16 октября. Утром 15-го числа в Одессу что он командовал Чапаевской дивизией.

ОБОРОНА ОДЕССЫ

Август — октябрь 1941 г.

Передовой рубеж обороны.

Дополнительный передовой рубеж.

Главный рубеж обороны.

Вторая линия главного рубежа.

Рубеж прикрытия города.

Линия фронта на 10 августа .

Линия фронта на 11 августа.

Линия фронта к исходу 21 сентября.

Изменение линии фронта в результате контрудара войск Одесского оборонительного района 22 сентября.

Перевозка войск, боеприпасов, продовольствия и эвакуация населения и раненых .

Итак, слушаем человека, занимавшего пост начальника штаба Отдельной Приморской армии Н. И. Крылова:

«…Уже к 6–7 октября в оперативном отделе штаба армии созрела как плод коллективной мысли и поисков идея отвести дивизии с занимаемых позиций не на промежуточные рубежи, а прямо к пунктам посадки на суда — одним броском. И не двумя эшелонами, а все четыре дивизии в одну ночь.

Мы исходили из того, что вывод войск из боя, растянутый на четверо суток с занятием промежуточных рубежей, почти неизбежно раскроет противнику наше намерение оставить Одессу. И если еще удастся прикрыть отход и посадку на суда двух первых дивизий, то две вторые могут быть запросто смяты и разгромлены, не дойдя до причалов. Такой финал эвакуации представлялся довольно вероятным, если пришли двенадцать больших судов и отряд кораблей эскадры: крейсеры „Красный Кавказ“, „Червона Украина“ и четыре эсминца. До начала операции оставалось менее полусуток, но, как прежде, соблюдались приемы дезинформации: у причалов, где были транспорты, поставили дымовые завесы, будто шла разгрузка, пустые грузовики, затянутые брезентом, уезжали в сторону передовой.

Конечно, фашистские летчики заметили скопление судов и кораблей. Бомбардировщики несколько раз за день налетали на порт. Но там было много зенитных орудий, и налеты не причинили вреда.

Фашист врезался в землю .

Прибытие большого числа различных судов неприятель истолковал как намерение советских войск перейти в наступление. Наши артиллеристы поддерживали эту уверенность: в 10 утра корабельные, береговые и полевые орудия открыли ураганный огонь по всему переднему краю неприятеля, затем ударили по его тылам и снова по передовым позициям. Днем два десятка наших бомбардировщиков обработали передний край бомбами. Другая группа советских бомбардировщиков нанесла удар по аэродромам врага. Делалось все, что делается перед мощным наступлением.