Анатолий Митяев - Тысяча четыреста восемнадцать дней [Рассказы о битвах и героях Великой Отечественной войны]

Сообщения одно тревожнее другого валились лавиной на неприятельское командование. Первое время оно не могло понять, что происходит, откуда грозит самая большая опасность. Совершенно очевидной опасностью были десантники. Но логика военных действий подсказывала, что будет и еще что-то — худшее. А где? Здесь, в восточном секторе? Или в южном? Там ведь началась атака…

157-я дивизия и ее соседи готовились начать свои главные действия в 8 утра. А за полчаса до этого, в 7.30, началась наша артподготовка. По врагу били полевые, береговые и корабельные орудия. Огонь был сильный. Румынская артиллерия была подавлена. В назначенное время пехота поднялась в атаку. Особенно хорошо пошли полки новой дивизии. В середине дня их пришлось даже придержать на час-другой, чтобы с ними выровнялись части старых приморцев, продвигавшиеся медленнее. К исходу дня в районе Дофиновки бойцы встретились с морской пехотой. Такие встречи всегда бывают волнующими. Соединение войск, идущих с разных направлений, как бы подводит итог боев, свидетельствует об их успешном завершении.

Наступил вечер 22 сентября. Враг в восточном секторе был отброшен на десять километров. А у наших войск еще хватало энергии гнать врага дальше. Однако командующий Приморской армией генерал-лейтенант Георгий Павлович Сафронов остановил наступление, даже отдали врагу без боя несколько населенных пунктов, захваченных морской пехотой. И это было хорошее решение. Вот почему. Оборона у Одессы имела вид дуги. Протяженность дуги с увеличением радиуса — расстояние от города до неприятеля — увеличивалась. А ведь каждый прибавившийся километр надо оборонять, держать на нем определенное число бойцов, пулеметов, орудий. Длинную дугу оборонять нам было нечем, мало было войск. Поэтому командующий выбрал самый выгодный радиус; при выбранном радиусе плотность советских войск на дуге была достаточной для прочной обороны, а противник уже не мог обстреливать порт, не мог препятствовать приходу и разгрузке транспортов со всем необходимым для жизни и борьбы Одессы.

Лидер «Ташкент». Отконвоировал без потерь 17 транспортов, перевез около 25 тысяч человек и 2500 тонн грузов защитникам Севастополя, провел 100 боевых стрельб, сбил и повредил 13 фашистских самолетов. В июле 1942 г. затонул в Цемесской бухте, получив прямые попадания крупными авиабомбами. Поднят летом 1944 г.

Пожалуй, труднее всего пришлось в этой операции эсминцам. Крейсеры, высадив морскую пехоту, ушли в Севастополь, чтобы не попасть под удары пикировщиков. Эсминцы же остались поддерживать наступление артогнем. Утром Ю-87 не появлялись. А потом девятка пикировщиков атаковала «Безупречный», который обстреливал неприятеля, находившегося в районе Старой Дофиновки. От 37 бомб уклонился «Безупречный». Но одна взорвалась так близко от корабля, что в борту образовалась огромная пробоина, сквозь которую вода затопила машинное и котельное отделения. Корабль потерял ход. «Беспощадный» взял его на буксир и отвел в одесский пор? под защиту зениток. Позже на «Беспощадный» и «Бойкий», находившиеся на огневых позициях, налетело больше двадцати пикировщиков. Несколько шестаковских истребителей прилетели на помощь кораблям. Они сбили два «юнкерса», мешали прицельно сбрасывать бомбы, но силы в воздухе были уж очень неравные. На этот раз тяжелые повреждения получил «Беспощадный». На нем возник пожар, в пробоины хлынула вода. Весь в дыму, полузатопленный, эсминец малым ходом пошел в порт. На огневой позиции остался один «Бойкий», которым командовал капитан-лейтенант Георгий Федорович Годлевский. До самой темноты корабль отбивался зенитками и пулеметами от «юнкерсов», уклонялся от бомб и вел артиллерийский огонь, поддерживая наступление не одного, как ему полагалось, а трех батальонов морской пехоты. Он взял себе и цели поврежденных эсминцев. Если забыть, что экипаж находился все время в смертельной опасности, а иметь в виду только его военную работу, то и так она покажется невероятной. Удивительно, как экипаж выдержал страшное напряжение дня. А ведь и накануне моряки не отдыхали, ночь перед наступлением тоже была напряженной…