Анатолий Алексин - Пять веселых повестей

- Разве только на парашюте… - усмехнулся папа.

- Нет, вы не шутите! - вмешался Владимир Николаевич. - Ваша супруга абсолютно права. Надо при ближайшей посадке, в Омске, сдать беглеца в милицию.

Артист стал нравиться мне гораздо меньше, чем вначале. Там, в пьесах, наверно, героев изображает, романтиков разных, которые прямо рвутся и в тайгу, и в тундру, и на Северный полюс, и в космос, к звездам. А в жизни собирается эту самую р-романтику сдать в милицию.

- А по-моему, не надо волноваться, - преспокойно возразил папа, нежно и заботливо поглаживая свою бритую голову. - Я в его годы таким же был: бредил путешествиями и побегами! Пусть поживет один, узнает, почем фунт лиха, и романтики хлебнет напополам с трудностями.

- Но ведь его родители, наверно, уже в сумасшедшем доме! - взмолилась мама. - Я легко представляю себя на их месте! - Представив себе это на один только миг, мама даже поежилась.

- А мы им туда, в сумасшедший дом, телеграмму дадим из Омска. Они сразу и выздоровеют! - продолжал шутить папа.

- Телеграмму?! - воскликнула мама. - Разве телеграмма, этот клочок бумажки, сможет заменить им единственного сына? Ты ведь единственный сын?..

- Единственный! - гордо подтвердил Рыжик.

- И в своем роде, так сказать, тоже единственный! - ехидно вставил Дима, оторвавшись от своей «общей» тетрадки в красном клеенчатом переплете.

«Да, наш бедный Димочка совсем изменился, - с грустью подумал я. - Раньше ведь он и сам выдумывал всякие забавные истории (вот, например, со знаменитой подписью «ТСБ»), а теперь, как в Киру влюбился, так совсем обмяк: все стихи пишет, да вздыхает, да взрослым поддакивает».

- А я уверен: телеграммы будет вполне достаточно! - упрямо заявил папа. - Так и напишем: «Ваш сын летит навстречу романтике! Пламенный привет и наилучшие пожелания от его друзей и попутчиков!»

- Ну, я беглецам не попутчица! - решительно заявила мама. - А ты, знаешь ли, никогда не был и не будешь матерью!

- И не претендую на это, - согласился папа. - Я всегда был и буду всего-навсего отцом.

- Вот именно: всего-навсего! Отец и мать - это, знаешь ли, день и ночь!

- А кто из них день?

- Не остри, пожалуйста!..

В эту минуту бортпроводница Настя сообщила нам, что Омск закрылся и не принимает. Мама, наверно, сразу вспомнила рассказ Генриетты Петровны о том, как самолеты, которых не принимают на аэродром, «полетают, полетают, пока не кончится горючее, а потом прямо падают куда попало». Она слегка побледнела…

Но Настя тут же успокоила всех, сказав, что, хоть Омск от нас и отказался из-за плохой погоды, но зато Новосибирск принимает «с распростертыми объятиями». Она так и объявила.

Когда мы спускались по трапу в Новосибирске, мама тихо шепнула Владимиру Николаевичу и Диме:

- Следите за ним, чтобы не удрал! Как сойдет вниз, так сразу его окружайте!..

Уже на земле она сказала Вовке Рыжику, взяв его за рукав так решительно, как берут только милиционеры нарушителей правил уличного движения:

- Сейчас мы тебя сдадим куда надо, чтобы ты поскорее вернулся к родителям!

Тут Владимир Николаевич широко раскрыл руки - и Вовка, рывком освободившись от мамы, бросился к нему. Владимир Николаевич поднял Рыжика в воздух и тихо, ласково поглаживая его медные волосы, сказал:

- Уже вернулся! Уже вернулся!

- Как?.. Как вернулся? - еле-еле проговорила мама.

- А очень просто. Я и есть его родитель!

- Вы?! Так зачем же тогда?.. Зачем все это? Весь этот спектакль?

- Вот именно: спектакль! - хитро подмигнув, воскликнул Вовка.

Владимир Николаевич стал негромко объяснять своим мягким, ласковым голосом:

- Вовка, видите ли, хочет стать артистом. И не в далеком будущем, а прямо сейчас. Хочет в школьном спектакле сыграть Тома Сойера. Это его любимый герой!

- А отец всегда говорит, - перебил Владимира Николаевича Вовка, - что для актера самое главное - это уметь перевоплощаться. Вот я и перевоплотился. Отец давно уж хотел мои таланты проверить… Он сказал мне, что в театральном институте студенты, когда поступают, обязательно какой-нибудь этюд разыгрывают… Ну, сценку вроде… И я тоже решил вас разыграть! Отец говорил: «Не поверят тебе, что ты настоящий беглец!» А вы поверили…

- Раз уж до милиции дело дошло, значит поверили, - подтвердил мой папа.

- Здорово разыграл я вас! - торжествовал Вовка.

И Владимир Николаевич тоже радовался.

- Действительно, разыграл! По первому, можно сказать, классу! Теперь уж я вижу, что ты, Вовка, артист! - И, обращаясь к нам, повторил: - Мы с ним часто всякие истории выдумываем.