Анатолий Алексин - Пять веселых повестей

А вот откуда появился вдруг полевой бинокль, мы еще не знали. Откуда же?!

17 ноября.

Летом можно гонять в футбол, зимой играть в хоккей. А что делать осенью? На улице слякоть, грязь и вообще противно.

Ребята стали приставать к председателю совета отряда Толе Буланчикову:

- Ну придумай что-нибудь! Придумай! Не зря ведь мы тебя выбирали!

Толя морщил лоб, чесал затылок, важно вертел в руках самопишущую ручку, но так ничего умного и не придумал. Тогда он созвал совет отряда совместно с активом.

- Пионер должен быть всем ребятам пример, - сказал Толя. - Он должен все время совершать хорошие, общественно полезные дела!

- Это мы без тебя знаем! - крикнул кто-то. - Ты что-нибудь интересное изобрети! Новенькое!

- Давайте подумаем вместе! Всем коллективом! - предложил Толя.

- Собирать металл! - крикнули сзади.

- Мы всегда собирали, собираем и будем собирать металлолом, - сказал Толя. И, заглянув в тетрадку, словно не помнил наизусть, добавил: - Из собранного нами металла можно изготовить десять новых автомашин «Победа»!

- А сколько «ЗИМов»? - ехидно крикнул кто-то.

- Насчет «ЗИМов» я не в курсе.

- Знаем! Слышали! Это все хорошо!.. Да ты что-нибудь еще придумай!

- Давайте собирать бумажную макулатуру, - пропищала со своей парты Леля Мухина.

- Как тебе известно, Леля, мы и это делаем! - Буланчиков снова заглянул в тетрадку. - Из собранной нами макулатуры можно сделать двадцать тысяч новых тетрадок. И мы будем продолжать эту работу.

- Будем, будем! А что-нибудь еще!.. Что-нибудь… чего еще не делали!..

- Может быть, Сева Котлов нам поможет? - сказал Буланчиков. - Он ведь у нас великий изобретатель!

Все повернулись, стали смотреть на меня и ждать. И, наверно, от этого у меня произошло полное затмение мозгов.

Так ничего и не придумав, мы разошлись по домам.

19 ноября.

В последнее время я так привык ко всяким чудесам, что даже перестал обращать на них внимание. И я почти не удивился, когда нашел сегодня в парте записку, опять отпечатанную на пишущей машинке: «Эх вы, горе-изобретатели! Неужели ж вы забыли, что почти в каждом доме есть люди, которые нуждаются в вашей помощи: пенсионеры, инвалиды войны? И еще! Прямо напротив школы вырос новый дом. Неужели не заметили? Да ослепли вы, что ли? Дом еще надо немного принарядить: очистить от мусора, протереть окна и так далее. Тоже ведь неплохое дело, а? Мозгами надо шевелить, ребятки!»

И опять в углу стояли те же три буквы «ТСБ».

Я сразу помчался к Толе Буланчикову и потребовал внеочередного созыва совета отряда совместно с активом.

- Мы же только позавчера собирались, - сказал Толя. - Нельзя устраивать заседательскую суетню!

Любит наш председатель умные выражения!

- Да при чем тут суетня? Никто вовсе не будет суетиться. Есть гениальные общественно полезные дела! Понял?

На совете отряда я аккуратно изложил все, о чем было напечатано в таинственной записке. Правда, о самой записке я почему-то забыл упомянуть. И все подумали, что новые полезные дела придуманы лично мною. Все хвалили меня, называли «светлой головой», «великим изобретателем» и даже «гордостью класса».

И только один Витька заныл:

- Да-а… У нас на весь дом только один пенсионер - и Севка его обязательно захватит.

- Как тебе не стыдно! - возмутилась Наташа Мазурина. - Вы можете вдвоем шефствовать над этим пенсионером. Может, он совсем слабый, больной, бессильный.

- Это хорошо-о, если больной, - протянул Витька. - А если здоровый?!.

- Ты не должен так говорить! - вскрикнула Наташа, самая сознательная девочка в нашем шестом классе «В». - И вообще мы должны быть благодарны Севе Котлову: ведь это он все придумал!

Я стал быстро-быстро собирать книжки. Но, впрочем, какая разница, кто это придумал? Важно, что дела хорошие. Это ведь самое главное! А кто придумал, я, между прочим, и не знаю даже. От кого приходят эти записки? И кто такой «ТСБ»? Кто?!.

30 ноября.

Степан Петрович жил в нашем подъезде на третьем этаже, но мы с Витькой видели его очень редко. У Степана Петровича были, оказывается, больные глаза, он очень плохо видел и редко спускался вниз. Чаще всего он просто сидел дома или дышал воздухом на своем балконе. А балкон этот выходил не во двор, а в переулок, а в переулке нам с Витькой делать было совершенно нечего.

В общем мы редко видели Степана Петровича. А он помнил нас только маленькими, когда мы еще не ходили в школу и не гоняли в футбол. Мы тогда ездили в каких-то белых колясочках по бульвару и вели самый настоящий паразитический образ жизни: целый день или спали, или ели. Степан Петрович сказал, однако, что мы очень славные ребята. Узнав про эти его слова, мама вздохнула: