Тамара Михеева - Доплыть до грота

– Противоположности сходятся, – вздыхает мама.

А Данил у нас как мостик. Так мне иногда кажется.

Я не знаю, влюблена ли Лерка в Данила, но я, наверное, немножко влюблена. Не в том смысле, что мне хочется с ним целоваться, а в том, что мне без него скучно и хочется, чтобы он все время с нами ходил из школы, и в школу тоже. И я постоянно ищу его глазами, когда мы куда-нибудь всем классом идем. И еще на переменах. И я ужасно, просто ужасно скучаю, когда он болеет… С Леркой мы никогда Данила не обсуждаем, будто у нас уговор.

Лерка и Данил – самые близкие мои люди после мамы с папой.

Еще у меня есть бабушка. Она очень смешная. Никак не может поверить, что я болею чем-то и что мне правда-правда нельзя ни кусочка пиццы. Она считает мою целиакию выдуманной и несерьезно к этому всему относится. Бабушка живет на Камчатке. Она работает в какой-то парфюмерной компании, которая выращивает разные травы, а из них делает относительно натуральную косметику. «Относительно» – так бабушка говорит. Мы с ней только по скайпу видимся, и то редко, у них там связь не очень.

Но однажды бабушка приехала в гости! Мне было уже восемь лет, и я помню их с мамой разговор. Правда, это скорее был скандал. Я его запомнила, потому что первый раз слышала, чтобы мама так с кем-то разговаривала. Так… м-м-м… стиснув зубы. Просто бабушка привезла мне печенье. Здоровую железную коробку. Торжественно вручила. У мамы побелели глаза от ярости. Она сказала:

– Галчонок, тебе нельзя.

Бабушка . Что за глупости!

Мама. У нее целиакия, мама.

Бабушка. Да что будет-то с одного раза!

Мама. Ей нельзя ничего, в чем содержится глютен. Ни одного раза.

Бабушка. Я что, каждый день ее печеньем кормлю?! Я к вам каждый день, что ли, приезжаю?!

Мама. Мама! Ну, как ты не понимаешь? Дело не в «одном разе», точнее да, именно в нем! Так каждый раз можно говорить: один разочек всего, ничего не будет…

Бабушка. Ну, а что будет-то?

Мама. Рвота, понос, боли в животе, атрофия ворсинок кишечника, отставание в развитии, бесплодие, рак, все что угодно может быть! Это для тебя достаточно убедительно?

Бабушка. Что ты такое говоришь! Ты с ума сошла такое говорить!

Мама. Это ты с ума сошла – привозить ей печенье! Ты бы еще ватрушек напекла и булочек…

Бабушка. Была такая мысль…

Мама. О-о-о-о-о-о-о-о! Я больше не могу!

Бабушка. Напридумывают болезней! Как мы раньше жили, один хлеб ели? Как вообще можно без хлеба жить?

«Можно, – подумала тогда я. – Я же живу».

Печенье родители и бабушка съели на вечерних посиделках на кухне, когда я уже спала. Мне досталась коробка. Она была умопомрачительная! Красивая и большая. Я стала хранить в ней свою коллекцию фотографий. Я собираю фотографии листьев.

Я сама придумала такую коллекцию. Просто я очень люблю листья. Но гербарий – это долго и нудно, поэтому я их фотографирую. Каждый листик, который мне понравился. А потом распечатываю. Папа говорит: зачем, бессмысленно же? Можно все в компьютере хранить. Но мне в компьютере не нравится, фотографии там какие-то неживые. А так я их часто достаю, перебираю, разглядываю, иногда вешаю над столом. Стараюсь подписывать фотографии, хотя бы число и место, где я этот листик увидела. Хорошо еще подписывать, с какого он дерева, только я не все деревья знаю.

Но вот есть вещи и правда бессмысленные. Бессмысленно дарить мне печенье даже в самой красивой коробке (хотя коробка очень даже пригодилась!). Бессмысленно объяснять бабушке (и многим вообще) про мою болезнь. Мама меня научила:

– Галчонок, ты если что, говори, что это как сахарный диабет, только про глютен, ладно?

– А если они не знают, что такое глютен?

– Ну, а ты говори – это все, что злаки. Уж злаки-то, наверное, знают.

Бабушка приехала в отпуск и жила у нас почти месяц. На третий день она напекла пирожков. С картошкой, капустой, мясом.

Мама. Мама!

Бабушка. Дочь! Спокойно! Я все сделала правильно! Я добавила рисовую и кукурузную муку!

Мама. Куда добавила?

Бабушка. В тесто.

Мама. А тесто из чего?

Бабушка. Обычное тесто: дрожжи, мука, яйца… Но простой муки мало! Всего ничего! Там еще ржаная мука, рисовая и кукурузная, а пшеничной чуть-чуть, только для эластичности.

Мама (безнадежно вздыхая) . Галчонок, давай откроем волшебный шкафчик. Пирожки папа завтра на работу заберет.