Александр Маринов - Детский дом

Вглядываюсь в фотографию. Вижу дорогое мне лицо нашей учительницы математики Надежды Сергеевны Сно, а рядом себя — мальчишку в детдомовской робе, с дико косящим левым глазом и каким-то стеснительным выражением лица. На обороте фото надпись, уже успевшая выцвести: «Этого сорванца люблю как сына». И дата — сентябрь 1930 г.　

Эта фотография после смерти Надежды Сергеевны, уже в послевоенные годы, попала к одной из ее бывших учениц. Она мне ее и переслала.　

Вот тогда и возникло острое желание: безотлагательно узнать, что же сталось с теми людьми, которые когда-то были спутниками моей жизни. А то ведь слишком часто мы откладываем благое намерение до лучших времен — и опаздываем. Уходят они из жизни, а мы потом казним себя за упущенное.　

Этой задаче я посвятил два очередных отпуска — поехал в Ленинград, в город Пушкин. Мне удалось найти нескольких знакомых — свидетелей тех лет, встретиться с ними. Не надеясь на память — слишком много времени прошло с той поры, — я заглянул в архивы, порылся в материалах, относящихся к нашему детскому дому (к сожалению, часть документов погибла во время войны). Возникла мысль: а не изложить ли все, что обнаружил и что удержалось в памяти, на бумаге? Вот так и появилась эта книга.　

К моей радости, жива и здорова Нина Васильевна Кузнецова. Я получил от нее письмо и встретился с ней в Ленинграде.　

35 лет жизни отдала Нина Васильевна педагогической работе. С 1923 года по 1931 год вела она уроки русского языка и литературы в нашей 5-й Детскосельской школе-колонии. Война застала ее в Павловске, на учительской работе. Ей удалось перед вступлением фашистов в город уехать в Ленинград, где она пережила всю блокаду, была директором школы, учительствовала, заготовляла топливо, разбирала разрушенные дома, организовывала сельскохозяйственные лагеря для учащихся. В 1953 году ушла на пенсию. Нина Васильевна за свой труд учителя и мужество, проявленное в тяжелейшие годы, награждена орденом Трудового Красного Знамени, медалями «За оборону Ленинграда» и «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг».　

Работая в архиве, я нашел сведения о Марии Васильевне Легздайн. Наша суровая, непреклонная заведующая, вступившая в Коммунистическую партию в 1919 году, была депутатом Петроградского Совета трех созывов. Весь свой большой талант организатора и педагога она вложила в работу с детьми в тяжелые годы укрепления и становления Советской власти. Старший сын Марии Васильевны Михаил Александрович рассказал мне о трагедии, постигшей их семью во время войны. Дочь Марии Васильевны Елизавета была расстреляна фашистами в Нальчике. Младший сын, Георгий, погиб в боях под Лугой. Сам Михаил Александрович был ранен в боях под Вязьмой. Узнав об этом, тяжело больная Мария Васильевна, не устрашившись дорожных трудностей, тотчас же выехала к нему, но не добралась и умерла в пути.　

Учитель пения Андрей Николаевич Архангельский тоже не пережил войну. Конец его жизни, сообщила мне бывшая ученица нашей школы Н. Г. Завалишина, был трагичен. В начале сентября 1941 года фашисты выгнали из Пушкина жителей, которые не смогли заблаговременно покинуть город. Дав на сборы 24 часа, их всех отправили по этапу до Гатчины. Затем мужчин загнали в лагерь. Жена Архангельского Любовь Павловна с дочерью ежедневно подходила к колючей проволоке, где на земле, под открытым небом лежал больной и обессиленный Андрей Николаевич. Передать ему пищу не удавалось — фашистская охрана была неумолима. Придя сюда в очередной раз, они увидели Андрея Николаевича мертвым.　

Нашу пионерскую наставницу Розу Ильиничну Зырянову я отыскал в Пушкине. Она окончила педагогический институт имени Герцена, сперва работала учителем, потом директором школы, заведовала районным отделом народного образования. Сейчас она на пенсии.　

После долгих поисков нашелся и Франц Иосифович Пупин. Дружба с красноармейцами, в которую он нас вовлекал, определила и его собственную судьбу. В 1935 году он окончил авиационно-техническое училище. Был участником войны. Уволился из армии в 1959 году в звании майора. А с авиацией так и не расстался — работает инженером в Киевском аэропорту.　

Эх, как бы мне хотелось обнять дорогого друга Бориса Касаткина! Он и сейчас как живой стоит перед моими глазами: крепкий, здоровый, веселый, с радостью глядящий в завтрашний день. Мы ушли в самостоятельную жизнь и постепенно отдалились друг от друга. Так иногда бывает… Прошли еще годы, и мы уже не встречались. И у него, и у меня появились новые интересы, новые друзья. А когда после окончания войны я бросился искать его, то скупая справка военкомата сообщила: «Рядовой Касаткин Борис Павлович, 1912 года рождения, значится пропавшим без вести в боях декабря 1944 года».