Михаил Самарский - Тришка на Севере

– Трисончик, чувствуешь, какой чистый воздух? – спросил Максимыч.

– Ав, – ответил я, а сам поёжился от холода, переминаясь с одной лапы на другую. Если бы у меня были такие тёплые унты, как у тебя, я, может быть, тоже наслаждался бы чистотой арктического воздуха. Из моей пасти вырывался белый пар, разрезавший ледяной воздух. Тридцатиградусный мороз кусал нос, уши.

– Ладно, пойдём, дорогой, в тепло, а то совсем окоченеешь, – произнёс подопечный, будто услышав мои мысли.

Александр Борисович подвёл товарища к лежаку.

– Вот здесь твоё ложе. Не царские покои, но, как говорится, что бог послал, – рассмеялся Макаров.

Андрей Максимович, кряхтя и пыхтя, как паровоз, устроился на лежаке.

– Саня, давно я не ночевал в спартанских условиях, – заметил мой подопечный, ворочаясь на оленьей шкуре. – Триха, ложись со мной рядом, теплее будет.

Я забрался к нему под бок, он обнял меня, положил руку на живот и произнёс:

– Где бы мы с тобой, Трисон, ещё вместе поспали?

Это ты точно подметил! Случись такое дома, получил бы я нагоняй от Анны Михайловны.

– Андрюха, зато будет что вспомнить, – подметил Александр Борисович, ложась неподалёку.

– За один день столько всего случилось, – сонно вздохнул Максимович. – Разве такое забудешь?

Дыхание его постепенно выровнялось, тело расслабилось, он уснул крепким сном. Спустя несколько минут раздался храп, от которого, как мне показалось, задрожали стены яранги.

В небольшом иллюминаторе под потолком виднелось чёрное небо, усыпанное яркими звёздами. Я закрыл глаза, вспоминая прожитый день. Сколько же произошло замечательных событий. За такой короткий промежуток времени я значительно, как говорят люди, расширил свой кругозор, и, самое главное, не с помощью телевизора, а благодаря реальной жизни. Больше всего меня радовало спасение медвежонка. Я вспомнил разговор с его матерью. Даже в самом ярком сне я не мог представить, что когда-то нос к носу встречусь с белой медведицей и буду ночевать в самой настоящей яранге у чукчей. А завтра отправлюсь смотреть гонки на собачьих упряжках. Мне до сих пор не верилось, что всё это происходит со мной. С такими мыслями я провалился в сон, населённый приятными сновидениями.

Разбудил меня громкий лай соплеменников, людские разговоры и шум двигателей. В отверстии под крышей мерцал тусклый рассвет. Занимался новый полярный день. Скажу честно, не понравилось мне спать с подопечным. Уж лучше лежать возле кровати, чем всю ночь чувствовать, как он переворачивается с боку на бок и сопит. Сразу видно, человек не привык отдыхать на жёстком полу.

Андрей Максимович нащупал трость и, кряхтя, поднялся с лежбища.

– Ты куда собрался? – сонным голосом спросил Александр Борисович.

– Пойду пройдусь, все бока отлежал на полу, – усмехнулся он и обратился ко мне: – Пойдём, Триха, погуляем.

– Справишься сам? – поинтересовался Макаров.

– У меня же помощник есть, – напомнил подопечный, накидывая на меня шлейку.

За стенами яранги уже вовсю кипела жизнь. Ночью я толком ничего не разглядел, а здесь, оказывается, целый посёлок, если можно так выразиться. По кругу стояли четыре большие яранги, одна из которых принадлежала Владимиру. В остальных трёх проживали его многочисленные родственники: сёстры, братья, сыновья, невестки, внуки, племянники.

Оказавшись на улице, я обомлел. Такого количества своих собратьев я не видел никогда в жизни. Лай стоял невообразимый. В центре круга глубоко в снег были забиты железные колья, а между ними натянули трос, к которому пристегнули собак.

– Как спалось, Андрей? – К нам подошёл Владимир.

– Отлично, – соврал подопечный. – А где же ночью были собаки, почему я их не слышал?

– Так они же спали в своих вольерах, – ответил Владимир. – Им перед соревнованиями нужен хороший отдых. Сегодня состоится одна из старейших гонок на собачьих упряжках, поэтому им придётся потрудиться основательно.

– И сколько они будут бежать? – спросил Максимыч.

– Пятьдесят километров.

– Надо же! Они правда пробегают такое расстояние?

– Ещё бы! Эти псы рождены для гонок, – улыбнулся Владимир и похлопал по плечу Андрея Максимовича. – До начала мероприятия ещё есть время. Сейчас придёт Фаина, приготовит вам завтрак. Если какие возникнут вопросы, всё с ней решайте, а я пойду готовиться к заезду.

– Спасибо, Володя.

Позади «шатров», на открытом поле, соорудили сцену, над ней растянули большой плакат с надписью «Приветствуем участников международной гонки на собачьих упряжках» . Повсюду сновали журналисты с камерами, то и дело фотографируя четвероногих спортсменов и их хозяев. Тут же стояла палатка, в которой женщины в национальной чукотской одежде готовились к бойкой торговле пирогами и прочими снадобьями. На столе дымился большой пузатый самовар, из трубы доносился аромат каких-то трав. В соседней палатке продавались сувениры с символикой гонки.