Андрей Андрущенко - Адмирал Ушаков

Турецкий капудан-паша прибыл под Очаков лишь с частью флота, другую часть он оставил в Варне. Нужно было помешать соединению вражеского флота.

Но Войнович не спешил с выходом в море. Он под всякими предлогами задерживался в гавани. «Подтверждаю вам, — писал Потёмкин Войновичу 24 августа 1787 г., — собрать все корабли и фрегаты и стараться произвести ожидаемое от храбрости и мужества вашего и подчинённых ваших, хотя б всем погибнуть, но должно показать всю неустрашимость к нападению и истреблению неприятеля.

Сне объявите всем офицерам вашим. Где завидите флот турецкий, атакуйте его, во что бы ни стало, хотя б всем пропасть» [87] Р. Скаловский, указанное сочинение, стр. 52–53. .

Потёмкин хотел, чтобы Севастопольская эскадра стремительно ударила по турецкому флоту, находящемуся в Варне, истребила его, а затем, захватив инициативу в свои руки, явилась бы к Очакову. Задача была отчаянно смелая. Её мог выполнить только умный, храбрый и инициативный начальник. Но Войнович не обладал ни одним из этих качеств. Он был типичным рутинёром, консерватором. Косность и рабское следование старым западноевропейским тактическим канонам были руководящими принципами всей его военной деятельности.

31 августа Войнович, наконец, решился вывести эскадру в море в составе трёх линейных кораблей и семи фрегатов. Эскадра сначала крейсировала у крымских берегов, а 4 сентября взяла курс на Варну. Передовым отрядом командовал Ф. Ф. Ушаков.

8 сентября эскадра подошла к мысу Калиакрия и попала в «чрезвычайный шторм с дождём и превеликой мрачностью» [88] «Материалы», ч. XV, стр. 50, 63. .

Пять суток бушевала морская стихия. Невероятной силы шквальным ветром разметало корабли во все стороны. Паруса и такелаж были изорваны в клочья. Мачты, реи, бугшприты и другие части рангоута были изломаны и унесены в море. От ударов гигантских волн и качки разошлись крепления корпусов. На многих кораблях образовалась сильная течь, с которой при сильном волнении бороться было очень трудно.

На флагманском корабле Войновича «Слава Екатерины» порывами ветра порвало ванты, сломало и унесло в море все три мачты. Вода в трюме доходила до десяти футов. Несмотря на то, что воду отливали «всеми помпами, вёдрами и ушатами», она не убывала [89] Там же, стр. 64. .

На фрегате «Св. Андрей» были изорваны паруса и он «от множества вливаемой в него воды едва не затонул» [90] Там же, стр. 55. .

Сильно пострадал и корабль Ф. Ф. Ушакова «Св. Павел». На нём были сломаны и снесены в море две мачты, изорваны паруса и такелаж. Плохо управляемый корабль несколько дней носился в море, и наконец его занесло к абхазскому побережью Кавказа, принадлежавшему Турции.

Корабль оказался перед угрозой плена. Тогда Ушаков обратился к команде с такими словами: «Дети мои! Лучше будем в море погибать, нежели у варвара быть в руках» [91] ООИД, т. XV, стр. 696. . Команда не подвела своего командира. Неимоверным усилием всего экипажа удалось корабль отвести от опасности.

«Тут мы, — пишет участник этого плавания И. А. Полномочный, — через великую силу кое-как к фок-мачте поставили небольшой парус и поворотили от берегов Абзийских (абхазских — А. А .) в море» [92] ООИД. т. XV, стр. 696. .

Много дней корабли Севастопольской эскадры без парусов, с повреждёнными рулями носились по бушующему морю. С великим трудом, поставив фальшивые мачты и прикрепив к ним кое-как паруса, к 20 сентября они поодиночке с разных направлений стали прибывать в Севастопольский порт.

21 сентября пришёл в Севастополь корабль Ушакова «Св. Павел». Выдержка и самообладание Ушакова и самоотверженность его команды спасли корабль.

«…Одна только вернейшая их (матросов — А. А .) ко мне доверенность, — писал Ушаков в донесении Потёмкину, — спасла мой корабль от потопа, он был в крайней опасности и в таком положении штормом но сило по всему морю» [93] «Материалы», ч. XV. стр 167. .

Не вернулся в Севастополь 66-пушечный корабль «Мария Магдалина». Он был занесён течением и ветром в Босфорский пролив и попал к туркам в плен. Погиб со всем экипажем фрегат «Крым».

Во время плавания эскадра Войновича ни разу не встретила вражеских кораблей. Лишь фрегат «Лёгкий», сохранивший свои мачты, перехватил две турецкие шебеки и привёл их в Севастополь.

Все суда эскадры требовали капитального ремонта. Боеспособность севастопольских кораблей равнялась нулю.

«Вот что нам сделала Варна, — записал в своих „Записках“ Полномочный, — сделалось угарно, а более от нашего флагмана — неосторожность без рассудка в море ходить» [94] ООИД. т. XV. стр. 696. .