Владислав Крапивин - Взрыв Генерального штаба

– Хорошо…

Зоркино “хорошо” прозвучало очень уж обыкновенно. Может быть, Зорко просто устал от всего этого. Лён, по крайней мере, устал. Даже спать хотелось.

Зорко обошел Лёна и, прихрамывая, двинулся к тропинке.

Они поднялись на каменные зубцы. Слева была крепость, справа дамба через пролив и белый праздничный город. Слышен был многоголосый шум рынка, звон колоколов, музыка.

А впереди было очень синее море.

Скала острым треугольником вдавалась в эту синеву. Туда, на самую оконечность, тоже вела тропинка.

Зорко глянул вопросительно.

Лён нагнулся, сорвал два сухих стебелька.

Грело солнце, трещали кузнечики и горьковато пахло травой “Конская грива”.

– Вот смотри: длинный и покороче. Кто будет держать?

– Держи ты, – еле слышно решил Зорко

– Ты мне доверяешь?

– Конечно, – слегка удивленно сказал Зорко.

– Тогда… вот. Тяни…

Зорко прислонил к плечу голову. Согнутым мизинцем почесал подбородок. Вздохнул и потянул…

– Короткий…

У Лёна колотилось сердце. Он съежил плечи и отошел на несколько шагов. Оглянулся через плечо. Зорко тоже смотрел через плечо. На него, на Лёна.

– Лён…

– Что?

– Там под правой пушкой, под лафетом… плошка с сухими кузнечиками. Я собрал для Тиви… Ты отдай ему…

– Ладно…

– Лён…

– Что?

– Ничего! – Зорко поддернул трусики и побежал к обрыву по тропинке, сильно работая локтями. Там, у края, он вдруг остановился. Почесался ухом о поднятое плечо и прыгнул вниз.

Это словно не он прыгнул, а сам Лён. Все в Лёне оборвалось, как при жутком падении во сне. И со всех сторон хлынул штормовой гул. Со свистом и режущим звоном. Лён сел на корточки, обхватил голову. А шум сменился пронзительной тишиной. И летел сквозь эту тишину откуда-то из дальней дали тонкий умоляющий крик:

– Лён!.. Помоги!… Лён!..

Лён метнулся к обрыву.

Зорко висел в метре от кромки, цепляясь за выступающий камень (как бедняга успел развернуться в первый миг падения?).

Беспомощно болтал ногами, извивался. Лицо было запрокинуто.

– Лён…

Лён упал на кромку грудью. Отчаянно потянулся. Вцепился в тонкие Зоркины запястья (и вдруг вспомнил, как они с Зорко вытягивали на памятник Динку).

– Держись… Цепляйся коленом…

Он вытянул Зорко.

Оба лежали, уткнувшись лицами в жесткую траву. Дышали со всхлипами. Наконец Зорко выговорил, не поднимая головы:

– Думаешь, я испугался?

Лён молчал. Потому что так и думал.

– Я… просто я не успел сказать… Я не хотел так сразу… Лён, я знаешь что хотел?

– Что?

– Помнишь, мы придумывали сказку про месяц? Я сочинил конец. Обидно, если никто не узнает. Я тебе сперва расскажу, а потом уж…

– Иди ты со своим месяцем…

– Лён… Я зажмурюсь, а ты меня толкни. Ладно?

– Дурак.

– И зачем мы только встретились? – Это Зорко спросил с такой тоской, что Лён дернулся, как от ожога. И сел.

– Затем, чтобы помешать друг другу! Мы воюем! Ты и я! И наши страны! Мы дали клятву!

– Я понимаю… – Зорко тоже сел. – Но ведь мы же могли и не встретиться. Ну, подумай! Меня могли там оттолкнуть, и я не забрался бы на памятник. Это же вот такой случайный случай! – Он поднял к лицу два сжатых пальца, словно держал букашку.

– Это судьба, – тяжело сказал Лён.

– А если она ошиблась, эта судьба? Тоже споткнулась, как я на площади. Я же просто споткнулся, и тогда меня прижали к памятнику…

“А если и правда?..”

Это было послабление себе. Своей совести. И, наверно, даже отход от гвардейской клятвы. Но… вдруг судьба и правда споткнулась?

– Ты понимаешь, что говоришь? Если мы разойдемся, то каждый принесет противнику громадный вред! Я твоей стороне, ты моей!

– Понимаю… Но, может быть, твой вред обезвредит мой… И наоборот… Ведь так бы и было, если бы я там не запнулся!

– А как мы узнаем? – беспомощно спросил Лён.

– Что?

– Ну… что судьба споткнулась случайно?

– Пусть она и подскажет.

– Снова жребий, что ли?

– Конечно!.. Ну, а если она скажет, что нет, тогда уж я прыгну… Правда.

– Никуда ты не прыгнешь! Ты… просто дашь слово, что не пойдешь к своим. И про меня не скажешь никому… Уйдешь куда-нибудь подальше, где не найдут…

– Ага! И всю жизнь быть дезертиром! И эта штука будет сидеть в голове и напоминать! – Он хлопнул себя по лбу.

“Наверно, у него в памяти такая же схема, как у меня. Похожая. Тот же способ зашифровки…”

Лён встал.

– Пошли!

– Куда?

– Жребий должен быть самый точный, не травинки. Чтобы судьба не ошиблась снова.