Ласло Балла - Пиште нужен велосипед

Здорово-то здорово, а где взять тридцать семь рублей?

Ладно, придумаю, а пока буду отдыхать.

Ох как жалко, что в городе нет ребят. И ещё две недели не будет. Скучища быть одному. Хорошо бы, чтоб к их приезду у меня уже был велосипед. Тогда мы сразу начнём искать транзистор.

Хоть я и скучал, но время бежало, и совсем незаметно прошла неделя!

Каждый день я с надеждой развёртывал газету и искал свои снимки. Но их долго не было, и не хотелось мне браться ни за какие другие дела. Я целые дни гулял.

В нашем городе есть большой и красивый парк. Все мы им здорово гордимся. Не знал я, чем себя занять, и как-то утром поплёлся в парк.

Прихожу, а там ни души, тихо, пусто. Дорожки выметены чисто-чисто, на зелёных скамейках, на площадке для игр, в летнем театре — никого. Благодать! Немножко странно гулять одному в пустынном парке. А вон карусель; креслица на длинных цепях болтаются так уныло, как будто заскучали от долгого безделья.

Подхожу к карусели. Интересно, как ее запускают? Я катался несколько раз, а какое устройство, не знаю.

В самой серёдке стоит красная деревянная будка. Из будки торчит железный шест, и на нём колесо. Оно вращается. А что в будке? Наверно, машина, потому что когда надо пустить или остановить, карусельщик всегда входит в будку. На двери замок, но дверь прилегает неплотно и через щель можно кое-что разглядеть.

Запускаю я в щель глаза, а там полумрак и ничего не видно. Всматриваюсь, всматриваюсь… Наконец разобрался. На полу стул, а на стене зелёный железный ящик. Стул для карусельщика, а в ящике, должно быть, мотор. Ну конечно. Сбоку две кнопки: одна для пуска, другая для остановки. Жалко, что мотора не видно. Но он в ящике. Вон и здоровенная красная стрела, а внизу какая-то надпись. Наверное, «Опасно для жизни».

Если они предупредили меня, то, честное слово, зря старались — не нужен мне этот дурацкий ящик. И вообще из-за такой ерунды не стоило портить глаза.

Сел я в креслице, потом перебрался в другое, третье. Перебрал все двадцать пять — хотел узнать, какое самое удобное. Все одинаковые.

Потом пошёл смотреть золотых рыбок. Уселся на край бассейна, смотрю, смотрю — ничего особенного. Рыбки как рыбки. Только непонятно, почему они называются золотыми, когда они вовсе не золотые, а красные… И вдруг я увидел ещё кое-что тоже красное. Красное платьице, очень знакомое.

Клянусь копытами — нет, лучше велосипедными колесами, что это Кати!

Ей тоже, наверно, делать нечего, и она пришла в парк. Подошла к карусели, обошла кругом, уселась в креслице, наклонилась вперёд — пробует, не двинется ли машина.

Тут у меня блеснуло: сейчас будет цирк!..

Я, надо сказать, здорово ползаю. Верьте не верьте, но любого следопыта-индейца мог бы за пояс заткнуть.

Отрезал я от куста тонкий и крепкий прут — нет, не затем, чтобы поколотить Кати, — и пополз к карусели. Здорово полз. Если б за ползанье ставили отметки, то даже Сивар, наш людоед, не пожалел бы мне пятёрки! Подполз я под самую карусель, а Кати и не догадывается.

Чуточку потруднее было влезть на помост, но я взобрался с той стороны, где Кати спереди прикрывала будка.

Крался я медленно, тихо, совсем незаметно. Не чихнул и не охнул, не то что тогда, когда — помните? — подбирался к тому негодяю, что украл у Лали транзистор. Вот и будка, и дверь со щелью, а Кати меня не видит. Я просунул прут в щель и как нажму на нижнюю кнопку! А карусель стоит не двигается. Тогда я нажал на верхнюю. Карусель тронулась и медленно-медленно закружилась.

Угу, сейчас будет визг… Но Кати не взвизгнула, не закричала — вот молодчина! — только схватилась покрепче за цепи и оглянулась…

— Это ты, Пишта?.. Зачем ты её пустил? — закричала она, но ни капли не струсила. Аги бы, конечно, визжала.

— Кати, привяжись к сиденью, а то упадёшь, — сказал я, хотя мы с ней и не разговариваем.

Она привязалась. Карусель кружилась всё быстрее, быстрее, а я стоял возле будки и пялился во все глаза.

Двадцать четыре креслица были пустые, и только в одном, двадцать пятом, развевалось, полыхало на солнышке красное платье и мелькало в воздухе, как в воде золотая рыбка. Ух, красотища!

— Я уже накаталась, Пишта! Спасибо! Больше не надо! Останови!.. — закричала Кати.

— Проще простого! — крикнул я в ответ и просунул прут в щель. И для большей важности скомандовал: — Раз, два, три!

Я сказал «три», но карусель не остановилась. Она и не думала останавливаться, считай я даже до тысячи. Что там такое? Может, стоп-кнопка в другом месте? А может, нижняя кнопка туже, чем верхняя, и я слишком слабо её прижал? Кружится карусель, а я не знаю, как остановить. Опять нажимаю верхнюю кнопку, а карусель, проклятая, кружится, и, по-моему, ещё быстрее. Колесо вертелось как бешеное.