Виталий Коржиков - Мореплавания Солнышкина (Повести)

- Люди совершают кругосветку, воюют со штормами, а мы из-за этих банок-бутылок, - он посмотрел на Репортажика, - сидим среди дурацкого льда в этой каморе! - Он ткнул сапогом в звякнувший ящик.

- Ну, мы тоже совершаем кругосветное плавание или кругосветный полёт, - сказал начальник.

- Мы - кругосветное плавание? - Барьерчик с сожалением взглянул на него.

- Да! - сказал начальник. - Совершенно точно! Каждый из нас в сутки совершает кругосветное путешествие - с кораблём, или с домом, или с кроватью. Мы и сейчас с льдиной и «Светлячком» совершаем оборот вокруг Земли - в двадцать четыре часа. И не такое уж это маленькое плавание. - Глаза начальника вспыхнули. - Дело только в том, что за это плавание мы успеем сделать. Один двадцать четыре часа проспит, другой - напишет песню. - Он нарисовал в воздухе пальцем музыкальный ключ. - Один сделает глупость, другой - открытие. Один кого-то предаст, другой - спасёт человечество. Один решит мировую проблему, а другой - не выучит дважды два. И всё это в двадцать четыре часа! Только нужно чувствовать, какое это важное плавание, и быть толковым капитаном! Слышите, как мы быстро плывём?

Начальник прислушался.

Барьерчик тоже загорелся. Ему показалось, что он видит бег звёзд, слышит, как летит «Светлячок», как вместе с ним летит вокруг Земли остров Камбала. Ему почудился невероятный полёт океанского ветра.

Но через минуту Барьерчик угас и усмехнулся.

В кубрике была тишина. Слышалось грустное звякание бутылок и какие-то быстрые удары, будто по льду, с пыхтением, в несколько рук били ломом.

- Вот мы и плывём с этой дурацкой льдиной, сказал Барьерчик. - За двадцать четыре часа мы при помощи этого друга, - он кивнул на корреспондента, - наделали столько глупостей!

- Но я не знал, что можно выбраться. Я немедленно напишу статью. Я докажу! - И Репортажик стал искать в кармане авторучку.

Удары за бортом стали сильней и чаще. Барьерчик хотел выглянуть в коридор, но дверь оказалась запертой.

- Нашёл первоклассников! - сказал Барьерчик. - Посадил под замок. Еще без обеда оставит! - И курсант стукнул в дверь кулаком.

Но начальник вскинул вверх палец: «Тихо!»

- Вы что, боитесь? - удивился курсант.

- Я - боюсь?! - сказал начальник, но вдруг снова замахал руками и прислушался. - Тихо, тихо! - попросил он. - Получается настоящая песня! Сначала будет про бурю, про ветер - как у Дунаевского, а потом… потом вот так. - И он пропел:

Только нужен инструмент.

- Инструмент? - Барьерчик подумал, выставил на стол десяток кефирных бутылок и с усмешкой постучал по ним карандашом.

- А что?! - начальник быстро расставил их в каком-то порядке, провёл пальцем по горлышкам и, постукивая то по одной, то по другой, стал напевать бодрый мотив.

Начальник напевал. Барьерчик прислушивался. А рядом сидел Репортажик и, хлопая себя по голове, причитал:

- Ах, я дурак! Вот дурак!

Это, кажется, были те самые слова, которые уловил незаслуженно обиженный Морячок.

Звучали эти слова в кубрике «Светлячка» так громко, что заглушали удары лома и крики на льдине, где Плавали-Знаем, Васька и Уточка строили ледяные укрепления.

А в кубрике стоял Барьерчик и смотрел то на ящик из-под кефира, то на иллюминатор так решительно, будто наконец задумал взять самый главный барьер если не в жизни, то в двадцатичетырёхчасовом кругосветном плавании, которое он совершал на борту «Светлячка». Как ни странно, слова начальника запомнились и тревожили, а его мелодия, ещё до конца не ясная, начинала звучать и призывала действовать.

Но вдруг курсант перевёл взгляд на дверь: внимание его привлёк всё приближающийся шум.

Полночи Плавали-Знаем ходил по баку «Светлячка» в своём полярном тулупе, качал головой и цедил сквозь зубы: «Захотели отнять славу! Ну нет, этот номер у них не пройдёт. Не выйдет!»

Наконец капитан отозвал в сторону Ваську и стал с ним шептаться, кивая то на клюз, то на лежавшую у ног доску.

- Во! Вот это придумано! - захохотал в ответ Васька и показал большой палец.

Но тут нос его повернулся сам собой, вытянулся по ветру, и собаки тоже быстро задёргали ноздрями. Со стороны океана крепко запахло украинским борщом с помидорами и котлетами в соусе! Пахло так вкусно, что собаки сделали колечком хвосты, будто говорили: «О!»

«Так! Думают взять на борщ!» - усмехнулся Плавали-Знаем и, сдёрнув шапку, стал отгонять от себя ветер. Скоро он увидел силуэт приближающегося парохода, на носу которого рядом с Буруном стоял растрёпанный Борщик и. размахивая поварёшкой, кричал: