Рабиндранат Тагор - Свет и тени

Вдруг кто-то окликнул его:

— Отец!

Старик стукнул в землю:

— Молчи! Все услышат.

Снова:

— Отец!

Тут только старик заметил, что уже взошло солнце. Джогонатх со страхом покинул храм и вышел в поле. Опять кто-то позвал его:

— Отец!

Джогонатх испуганно обернулся и увидел Бриндабона.

— Отец, я узнал, что мой сын прячется у тебя. Отдай его.

Старик сощурил глаза, сморщил лицо и, наклонившись к Бриндабону, спросил:

— Твой сын?

— Да, Гокул. Теперь его зовут Нитай Пал, а меня Домадор. Ты так «прославился», что мы решили изменить наши имена.

Старик вытянул вперед руки, растопырил пальцы, словно хотел упереться в воздух, и рухнул на землю.

Когда Джогонатх пришел в себя, он привел Бриндабона в храм и спросил:

— Слышишь, кто-то плачет?

— Нет.

— А ты приложи ухо к земле. Слышишь, кто-то зовет: «Отец!»?

— Нет.

Старик как будто немного успокоился.

С тех пор он всех спрашивал:

— Слышишь, кто-то плачет?

И все смеялись над сумасшедшим.

Прошло около четырех лет. Наступил день смерти старика. И когда глаза его уже перестали видеть свет, а дыхание прерывалось, умирающий вдруг с силой приподнялся. Хватая обеими руками воздух, он проговорил:

— Нитай, кто-то унес мою лестницу!

И, не найдя лестницы, чтобы выбраться из лишенной воздуха и света пещеры, старик тяжело упал на постель. Он ушел туда, где кончается игра в прятки между жизнью и смертью, — туда, где никого нельзя найти.

1891

Мохамайя и Раджиблочон встретились в старом, разрушенном храме на берегу реки.

Не говоря ни слова, Мохамайя пристально смотрела на Раджиба. «Как ты осмелился позвать меня сюда, да еще в такое время! — казалось, укорял ее взор. — До сих пор я выслушивала все, что ты говорил, но ты стал слишком дерзким».

Сконфуженный таким взглядом, Раджиб робко подошел к девушке. Сегодня ему хотелось сказать ей много слов, но он тут же отступился от своего намерения. Однако, как бы там ни было, ему нужно было объяснить Мохамайе, зачем он просил ее прийти в храм, поэтому он торопливо произнес:

— Давай убежим отсюда и поженимся.

Раджиб сказал именно то, что хотел, но без вступления, которое уже давно было подготовлено в его сердце, поэтому слова прозвучали так сухо и резко, что их странно было слышать. Он пробормотал их невнятно, запинаясь, и больше не мог добавить ни одного слова.

Глупый Раджиб! Позвать в этот полдень Мохамайю на берег реки, в разрушенный храм, и не найти лучших слов, чем «Давай поженимся»!

Мохамайя принадлежала к семье из некогда знатного аристократического рода. Ей минуло двадцать четыре года, и красота ее была в полном расцвете. Она была подобна изваянию из неотделанного золота или осеннему солнцу, спокойно льющему свои яркие, но нежгучие лучи. Ее прекрасные глаза глядели открыто и смело.

Отца Мохамайя потеряла; у нее был только старший брат, по имени Бхобаничорон Чоттопадхая. Брат и сестра казались людьми одного склада: они мало говорили, но их взор таил столько силы, что и безмолвный он обжигал как полуденный зной. Перед Бхобаничороном все чувствовали какой-то безотчетный страх.

Раджиб был не здешним — его привез сюда управляющий местной шелкоткацкой фабрики, где служил отец юноши. После смерти отца управляющий взял на себя заботу о маленьком Раджибе и, когда мальчик немного подрос, привез его на бамонхатирскую фабрику. При мальчике находилась только горячо любившая его тетка. Они поселились по соседству с Бхобаничороном, и Мохамайя с детства подружилась с Раджибом. Его тетка и Мохамайя очень привязались друг к другу.

Раджиб рос. Ему уже исполнилось девятнадцать лет, но, несмотря на настойчивые просьбы тетки, он не хотел жениться. Узнав о таком необычайном благоразумии бенгальского юноши, его покровитель обрадовался, решив, что юноша взял за образец его жизнь (управляющий был холост).

Между тем тетка Раджиба умерла, и он остался один.

В то же время для Мохамайи не находилось достойного ее родовитого жениха, да и свадьба требовала больших расходов.

А девические годы ее шли.

Читателям излишне говорить, что узы брака — дело божества. Но если бог, ведающий этими узами, столь долго проявлял крайнюю безответственность в отношении этих двух молодых людей, то бог любви не тратил времени зря! Когда дремлет старый Праджапати [17] Праджапати — в индийской мифологии бог-создатель; считается также богом брака. , бодрствует юный Кандарпа [18] Кандарпа — в индийской мифологии одно из имен бога любви Камадевы. .