Сергей Георгиев - У нас в 5 «Б»

Идём мы как-то с Вовкой Абрамушкиным по лесной тропинке, возвращаемся на дачу с полными корзинами грибов.

Смотрим — впереди на ёлке белый хохлатый попугай сидит!

Мама родная, не чижик какой-нибудь!

Увидал нас попугай, крыльями захлопал, подмигнул и сочувственно так спрашивает:

— Заблудились, голубчики? Заблудились? Немудрено…

Мы Вовкой переглянулись. А затем молча, не сговариваясь, развернулись и пошли по тропинке в противоположную сторону.

Идём, идём, идём…

Глядь: снова ёлка, а на ёлке такой же белый хохлатый попугай, будто нас дожидается!

— Заблудились, голубчики! — говорит. — Понимаю, понимаю…

И нахально так подмигивает.

Мы с Вовкой свернули в сторону, пошли напрямик, сквозь чащобу.

— Попугаев в лесу всё больше и больше! — бурчит себе под нос друг Вовка. — Неспроста это! И не к добру!

А я стиснул зубы и молчу.

Вышли мы на поляну, видим: за поляной ёлка стоит, а на толстой еловой ветке белый хохлатый попугай раскачивается.

Увидал нас с Вовкой попугай, обрадовался.

— Заблудились, голубчики! — говорит.

Потом зябко поёжился и заскрипел противным ябедным голосом:

— Прохладненько сегодня! Бр-р! Мороз и солнце, день чудесный! Не простыть бы!

Жара стояла страшная, тут уж Вовка не выдержал.

— Сам ты заблудился! — ответил он попугаю.

Попугай как-то сразу сник.

— Да, — признал он честно. — Заблудился… И где она теперь, эта наша Африка, в толк не возьму…

А потом добавил:

— А вот вы — молодцы! Третий раз к одному и тому же месту выходите!

Мой друг Вовка достал из кармана компас и быстренько объяснил глупой птице, в какой стороне север, а где и вовсе юг.

— Спасибо! — поблагодарил попугай и полетел к себе, в тёплые края.

А мы с Вовкой Абрамушкиным отправились искать в нашем лесу тропинку, которая привела бы нас прямиком к даче.

Лето мы с Вовкой провели на даче, у нас и там домики по соседству.

Как-то собрались на рыбалку.

— Выйдем до рассвета! — предложил Вовка. — Самый клёв спозаранку!

— Хорошо, — согласился я. — Поставлю будильник…

— Правильно! — продолжал Вовка. — Потом зайдёшь за мной и тихонечко мяукнешь под окном!

— Зачем это? — удивился я. — Проще постучать в дверь… Или, если уж тебе больше нравится окошко, ногтем поскребу стекло…

Вовка Абрамушкин грустно покачал головой, мол, вот ведь с какими людьми ему приходится иметь дело!

— Зачем-зачем! Для романтики! — объяснил он. — Это будет тайный сигнал, известный только нам двоим! Придёшь и мяукнешь!

— Хорошо, — согласился я. И задумался:

— Вов, а вдруг ты решишь, будто под окном у тебя просто орёт какая-то незнакомая бездомная кошка?

— Не подумаю! — даже не дал мне договорить Вовка. — Мяукнешь, а после свистни два раза!

Я всё так и сделал.

Поставил будильник на четыре часа утра, а когда будильник прозвонил, мигом оделся, схватил удочки и бросился к Вовке.

Свет у того не горел ни в одном окне.

— Мяу, — негромко сказал я. — Мяу!

И свистнул два раза.

Никто не отозвался.

Я замяукал громче. В ответ — тишина. Тогда я свистнул от души.

Вдруг окно распахнулось настежь, и мимо моего уха просвистел Вовкин ботинок.

— Глупая кошка! — услышал я недовольный и сонный голос моего лучшего друга. — А ну брысь! Рассвистелась тут!

Как-то мы с моим другом Вовкой Абрамушкиным прогуливались в лесу.

— Слушай, Серёга, — спросил вдруг Вовка, — а ты умеешь свистеть, как соловей?

— Нет, — честно ответил я.

Вовка понимающе хмыкнул.

— А я вот — запросто! — сообщил он.

Вовка затолкал в рот четыре пальца, надул щёки — и как засвистит!

Берёзки вокруг задрожали, а из кустов вдруг выскочил крупный бурый медведь.

Мишка тоненько взвизгнул и, стуча зубами от страха, умчался прочь.

— Вов, не надо больше, — попросил я.

Мой друг проводил медведя взглядом и покачал головой.

— Кто бы мог подумать, что медведи так не любят соловьиного пения, — грустно вздохнул Вовка.

Как-то мы всем классом готовились к походу с ночёвкой в лесу.

Вовка Абрамушкин первым уложил свой рюкзак, приподнял за лямку и уважительно произнёс:

— Тяжёлая штука!