Владимир Грусланов - Дорогие реликвии

Рассказ захватил лейтенанта. Особенно заинтересовала его награда полков серебряными трубами.

— Это же замечательно! — восхищался Павлов. — Но почему трубами? Ведь есть же причина этому?

— Да, есть! — сказал я.

— Какая?

— Вы читали "Слово о полку Игореве"?

— И не один раз.

— Помните?

— Совершенно верно. Помню! — ответил лейтенант.

— Звуком трубы управляли войсками во время боя. Так почему же нельзя награждать трубами за воинские подвиги?

Юноша пристально глядел на меня. Он не замечал ни остановок, ни того, что рассказ о трубах заинтересовал пассажиров вагона…

— Только не думайте, что полки сразу получили готовенькие серебряные трубы и сыграли на них зорю. Нет! Командирам дали контрибуционные деньги в серебряных талерах и предложили перелить монеты на трубы.

Полки стояли на зимних квартирах.

Казначеи отсчитали нужное количество талеров и отправили полковых представителей с заказами на серебряные трубы.

Доверенные от полков поехали кто в Дрезден, кто в Данциг, а кто в Кенигсберг, где уже несколько лет находился русский генерал-губернатор Василий Иванович Суворов, отец будущего полководца.

Доверенные старались. Они хотели, чтобы Апшеронский пехотный полк имел трубы, совсем не похожие на те, что изготовляли для Невского полка. А трубы Выборгского — своей чеканкой, художественным орнаментом, позолотой и украшениями из дорогих камней — отличались от труб Санкт-Петербургского конно-гренадерского полка.

Мастера изготовили около пятидесяти сверкающих серебром труб, украшенных гравированными надписями, гербами и орнаментом из барабанов, пушек, знамен, кирас, литавр и оружия, перевитых дубовыми и лавровыми ветвями и лентами.

Вот одна надпись на трубах Невского полка. Она запомнилась мне навсегда, хоть впервые я узнал о ней много лет тому назад: "Поспешностью и храбростью взятие города Берлина. Сентября двадцать восьмого дня тысяча семьсот шестидесятого года".

Трубы эти затерялись. И как ни хотели найти их, хотя бы одну, — никому это не удалось…

С серебряными трубами произошла еще такая веселая история.

К русскому царю Александру III приехал в гости Вильгельм II, последний германский император. На маневрах ему в шефство дали Выборгский пехотный полк, которым он командовал. В свое время выборжцы за взятие Берлина получили в награду серебряные трубы.

Солдаты в полку подобрались молодец к молодцу, отличались хорошей выучкой, сметкой и сообразительностью.

На параде после маневров Вильгельм увидел в руках у горнистов большие серебряные трубы. "За какие отличия получил полк эту награду?" — обратился он к трубачу.

Не успел переводчик передать последнее слово вопроса, как горнист звучно ответил: "За взятие Берлина, ваше императорское величество!"

Горнист застыл в позиции "смирно". Он "ел глазами" начальство так, как это предписывалось уставом.

Вильгельм на секунду опешил, но, спохватившись, сказал: "Ну, это происходило давно и больше не повторится".

Растерявшийся переводчик не успел перевести слов германского императора. Горнист, желая поправиться, быстро отрапортовал: "Никак нет, ваше величество!"

А молодой подпоручик, стоявший подле своей роты, не выдержал и процедил вполголоса: "Поживем — увидим!" Вильгельм взглянул гневно на горниста и направился к Александру.

Ну вот и все о серебряных трубах, — закончил я.

Рассказ понравился. Долго обсуждали его спутники, вспоминая то одну, то другую деталь.

Поезд подошел к какой-то станции. Все пассажиры вышли. Мы остались в вагоне одни.

Еще перегон — и наш путь заканчивался.

— Я с большим удовольствием выслушал ваш рассказ о трубах, — сказал лейтенант.

— Рад, что сумел заинтересовать вас. Но этого мало. Я хочу, чтобы вы не только помнили этот рассказ, но и предприняли в память Суворова, в честь русской армии, что-нибудь более реальное. Вот попробуйте найти затерянные трубы Невского полка.

— Даю слово, что разыщу пропавшие трубы.

Поезд подошел к станции. Мы покинули вагон и, обменявшись адресами, разошлись в разные стороны.

Не прошло после встречи с лейтенантом и месяца, как началась Великая Отечественная война.

Фронтовые заботы заполнили все мои дни. Беседа с лейтенантом о трубах забылась.

После окончания Великой Отечественной войны я демобилизовался и вернулся к своим прежним занятиям. Как-то, придя домой, я нашел у себя на столе пакет из воинской части. "От какого-нибудь военного дружка, — мелькнуло в сознании. Номер части на пакете незнакомый.