Дина Бродская: Девочки

Майка смотрит на Тасю испуганными глазами.

— Как съели собаку?

— Очень просто — зарезали и съели…

— А как же шкура?

— А шкуру ободрали и продали на ковер. Шкура очень дорого стоит. Из нее ковры делают.

Ошеломленная Майка перестает жевать и смотрит на Тасю и на Веру. Ей как-то неловко есть мясную котлету и булку с маслом, в то время как американские ребята едят собак.

Немного помолчав, она говорит с глубоким вздохом:

— Из нашего Беляка тоже получилась бы дорогая шкура…

После завтрака Тася приносит глобус, и девочки принимаются изучать Францию.

— Гавр, Лилль, Нант, Лион, Орлеан, Марсель… — читает Вера вслух названия городов.

Но девочкам скоро надоедает глобус. Они начинают говорить о том, какие подарки приготовить для французских пионеров.

— Я нарисую во весь лист советскую пионерку с флагом в руке и напишу: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь».

— А я напишу французскими буквами плакат: «Ленин — вождь рабочих»…

— И служащих… — добавляет Майка.

— Майка, ты чего пошлешь?

Майка на минуту задумывается.

— Я пошлю французским ребятам не скажу что.

— А например?

— Например, что-то очень полезное.

Майка убегает к бабушке на кухню и снова возвращается, держа в руках железную коробочку из-под зубного порошка «Пионер».

— Ты посылаешь порошок, чтобы они чистили зубы?

— Нет, что-то еще лучшее.

Майка бережно заворачивает коробочку в розовую промокательную бумагу и перевязывает крест-накрест шнурком.

Студент Кайбогаров надевает кепку и макинтош.

— Ну, крысы, — говорит он, — я иду в магазин «Партиздата». Кто хочет со мной, пусть подаст заявление…

Девочки с визгом цепляются за его макинтош, за рукава, за карманы. Уж этот Кайбогаров, он всегда что-нибудь придумает.

И вот они отправляются в магазин «Партиздата».

Кайбогаров ведет Майку и Веру за руки, а Тася бежит вприпрыжку и все время путается у них под ногами.

Девочки очень любят Кайбогарова. Им нравится слушать его рассказы про Киргизстан, замечательную страну гор и водопадов, и про те времена, когда он был пастухом в большой мохнатой шапке и гонял по горным пастбищам-«джеилау» бараньи стада богатого бая.

Во время прогулки девочки жадно смотрят по сторонам. Они замечают каждую мелочь на улице, им хочется все рассмотреть, потрогать, обо всем поговорить с Кайбогаровым.

— Какая чудная розовая спичка! — восклицает Майка, вытаскивая из лужи обгорелую спичку.

— Ребята, смотрите, какие тонкие ножки у этой дамы!..

— Нотариальная контора. Тут что — продаются ноты?

По улице проезжает конный милицейский отряд. Все лошади вороные и отличаются друг от друга только пятнышками на ногах и груди. Девочки начинают делить лошадей.

— Лошадь с белыми чулочками моя!.. — кричит Майка.

— Та, что с обстриженным хвостом, — моя! — кричит Тася.

— Верушка, бери скорей ту, с чо́лочкой, пока Майка не забрала…

Но Вера недовольна.

— Вы разве забыли, — говорит она, надув губы — что в прошлый раз я первая сказала, что все черные лошади мои? И нечего тебе, Майка, захватывать чужих лошадей.

Но Майка не хочет так просто уступить свою лошадь. Ее глаза наполняются слезами.

— Дай честное ленинское, что ты сказала, что все черные лошади — твои.

— Честное ленинское, — серьезно говорит Вера.

И это значит, что она говорит правду.

Уже давно промчался конный отряд, а дележ лошадей все еще продолжается. Вдруг Тася закричала:

— Зеленое такси мое.

Сестры забывают о лошадях и начинают делить автомобили. Майка радуется больше всех. Ей достался чудный синий лимузин с серебряной обезьянкой на радиаторе. Это получше черной лошади.

Так они делят все, что попадается у них на пути, начиная с автомобилей и кончая чайными сервизами в витринах фарфортреста.

Вернувшись с прогулки домой, девочки садятся рисовать плакаты и клеить флажки. На большом листе бумаги Тася нарисовала пионерку с ярко-розовым лицом и синими круглыми, как пуговицы, глазами. В три часа мама приедет за ними и возьмет с собой на вокзал — провожать французских делегаток.

Мать девочек, директор большой швейной фабрики, все, эти дни с французскими работницами — металлистками и резинщицами, которые осматривали город и выступали на фабриках и в клубах.

То-и-дело девочки бегают узнавать время. Два часа, семь минут третьего, десять минут третьего, четверть третьего — до трех часов еще очень далеко.

— Да что вы всё к часам бегаете? — говорит бабушка. — За пять минут больше чем пять минут и не пройдет, Займитесь вы чем-нибудь. Взяли бы и поиграли со своими песцами…