Николай Носов - Все рассказы

Самовар вскипел. Мы перенесли его в комнату, зажгли лампу и сели пить чай. В окно налетели ночные бабочки; они кружились вокруг лампы, будто плясали. Все было как-то необыкновенно. Тихо так, только самовар на столе шумит. Мы сидим и чай пьем, сами себе хозяева.

После чая Мишка запер на крючок дверь и еще веревкой за ручку привязал.

— Чтоб не забрались разбойники, — говорит.

— Не бойся, — говорим мы, — никто не заберется.

— Я не боюсь. Так, на всякий случай. И ставни надо закрыть.

Мы посмеялись над ним, но ставни все-таки закрыли, на всякий случай, и стали укладываться спать. Сдвинули три кровати вместе, чтоб удобнее было разговаривать.

Мишка стал просить пустить его в середину. Костя говорит:

— Ты, видно, хочешь, чтоб разбойники сначала нас убили, а потом только до тебя добрались. Ну ладно, ложись.

Пустили его в середину. Но он все равно, должно быть, боялся: взял в кухне топор и сунул его себе под подушку. Мы с Костей чуть со смеху не лопнули.

— Ты только нас не заруби по ошибке, — говорим. — А то примешь нас за разбойников и тяпнешь по голове топором.

— Не бойтесь, — говорит Мишка, — не тяпну!

Потушили мы лампу и стали в темноте рассказывать друг другу сказки. Сначала рассказал Мишка, потом я, а когда очередь дошла до Кости, он начал какую-то длинную страшную сказку про колдунов, про ведьм, про чертей и про Кощея Бессмертного. Мишка от страха закутался с головой в одеяло и стал просить Костю не рассказывать больше эту сказку. А Костя, чтоб попугать Мишку, принялся еще кулаками по стене стучать и говорить, что это черти стучат. Мне самому сделалось страшно, и я сказал Косте, чтоб он перестал.

Наконец Костя унялся. Мишка успокоился и уснул. Стало тихо. Мы с Костей почему-то долго не могли уснуть. Лежим, прислушиваемся, как Мишкины жуки в коробке шуршат.

— Темно, как в погребе! — сказал Костя.

— Это потому, что ставни закрыты, — говорю я.

— А все-таки мы храбрые! Не боимся одни ночевать! — говорит Костя.

Скоро чуточку посветлело. Стали видны щели в ставнях.

— Наверно, уже рассвет, — говорит Костя. — Теперь ночи совсем короткие.

— А может быть, луна взошла?

Наконец я задремал. Вдруг слышу сквозь сон: тук-тук-тук!

Я проснулся. Мишка и Костя спят. Я разбудил Костю.

— Кто-то стучит, — говорю.

— Кто же может стучать?

— А вот послушай.

Прислушались мы. Тихо. Потом снова: тук-тук-тук!

— В дверь стучат, — говорит Костя. — Кто же это?

Подождали мы. Не стучат больше.

«Может быть, показалось», — думаем.

Вдруг опять: тук-тук-тук! Тук-тук-тук!

— Тише, — шепчет Костя, — не надо отзываться. Может быть, постучит и уйдет.

Подождали. Вдруг снова: тук-тук-тук! Тра-та-та-та!

— Ах, чтоб тебя разорвало! Не уходит! — говорит Костя.

— Может быть, это из города кто-нибудь приехал? — говорю я.

— Зачем же в такую поздноту ездить? Подождем. Если постучат еще, спросим.

Ждем. Никого нет.

— Наверно, ушел, — говорит Костя.

Только мы было успокоились, вдруг снова: тра-та-та-та!

Я подскочил в постели от неожиданности.

— Пойдем, — говорю, — спросим.

— Пойдем.

Подкрались мы к двери.

— Кто там? — спрашивает Костя.

Тихо. Никто не отвечает.

— Кто там?

Молчит.

— Кто там?

Никакого ответа.

— Наверно, ушел, — говорю я.

Пошли мы обратно. Только отошли от двери: тук-тук-тук! Трах-та-тах!

Бросились снова к дверям:

— Кто там?

Молчит.

— Что он, глухой, что ли? — говорит Костя.

Стоим мы, прислушиваемся. За дверью будто об стенку кто-то трется.

— Кто там?

Ничего не отвечает.

Отошли мы от двери. Вдруг снова: тук-тук-тук!

Забрались мы на кровать и дышать боимся. Сидели, сидели — не стучит больше. Легли. Думаем; не будет больше стучать.

Тихо. Вдруг слышим — шуршит по крыше. И вдруг по железу: бух-бух-бух! Трах!

— На крышу забрался! — прошептал Костя.

Вдруг с другой стороны: бум-бум-бум! Бах!

— Да тут не один, а двое! — говорю я. — Что ж это они, крышу разобрать хотят?

Вскочили мы с кроватей, закрыли дверь в соседнюю комнату, откуда был ход на чердак. К двери стол придвинули и еще другим столом и кроватью подперли. А на крыше все стучат: то один, то другой, то вместе разом. И еще третий к ним прибавился. И еще кто-то снова в дверь колотить начал.