В. Козлов - Орлята [Рассказы о пионерах-героях]

А сани между тем все удалялись от дома и наконец свернули на главную улицу.

Тогда, закрыв садовую калитку, Зинаида Ивановна медленно, словно старуха, пошла обратно к дому. На крыльце ее ждала Раиса.

— Ну что? — спросила она шепотом.

— Яковлеву Тасю тоже взяли. Я ее по голосу узнала.

В эту ночь Зинаида Ивановна не могла заснуть. О чем бы она ни думала, все мысли ее сводились к Гале. «Что теперь будет с ней? Неужели гестаповцы расстреляют ее и Тасю Яковлеву, как расстреляли в прошлом году лужскую партизанку Дашу Остапову?»

Вот уже полтора года Галя выполняла поручения партизан и до сих пор не вызывала подозрения у немцев. Да и кто бы мог подумать, что эта тоненькая голубоглазая девочка с пушистыми белокурыми волосами, застенчивая и даже на первый взгляд робкая немного была связной? Она не только доставляла нужные сведения партизанам, пробираясь к ним тайной лесной тропинкой, но вместе с комсомолкой Тасей Яковлевой писала печатными буквами листовки и разбрасывала их ночью в поселке.

«Как спокойно и смело пошла! Даже не обернулась, — подумала Зинаида Ивановна. — И еще меня ободрила: „Не волнуйся, мама, это, видно, ошибка“. Ах, Галинка ты моя, Галинка! Вон у окошка стол, на котором она делала уроки. На нем стопочка книг. Их всего шесть. Ровно столько, сколько лет она проучилась в школе. И на каждой книжке надпись: „Комлевой Галине, ученице средней Торковической школы, за отличную учебу“. Все шесть лет Галя была первой ученицей. Но окончить школу ей так и не удалось — помешала война. Теперь в школе немцы устроили конюшню. Раиса тоже хорошо училась, но отличницей никогда не была. Беззаботная она и с ленцой. А вот Галинка не по летам серьезна и деловита».

Так до самого рассвета, не смыкая глаз, лежала и думала Зинаида Ивановна.

В восемь утра пришла мать Таси Яковлевой. У нее было заплаканное, осунувшееся лицо. Видно, тоже не спала всю ночь.

— Пойдем, Зина, в Оредеж. Говорят, их туда увезли. И Нюру Семенову взяли, — добавила она.

Полное имя Нюры было — Анна Петровна, но Зинаида Ивановна и Наталия Кузьминична называли ее между собой запросто, по имени. Она была торковическая и выросла на их глазах.

В Торковичах Нюра окончила школу рабочей молодежи и здесь же, на стекольном заводе, вступила в комсомол, а затем и в партию.

Почти десять лет она проработала в Торковической школе, и лучшей вожатой нельзя было и желать — так любила она детей и свое дело. Когда немцы захватили Торковичи, она по решению райкома осталась в поселке, чтобы помогать партизанам. В партизанский отряд ушла почти половина коммунистов со стекольного завода.

Нюра Семенова хорошо знала своих «дочек», как она в школе иногда ласково называла комсомолок и пионерок. Для работы в подполье она выбрала трех самых надежных: Яковлеву Тасю, Богданову Катю и Лиду Ефграфову. Связной стала тринадцатилетняя пионерка Галя.

Когда Зинаида Ивановна услышала от Наталии Кузьминичны о Нюрином аресте, то сразу же подумала, что теперь Гале и Тасе не так будет страшно в гестапо, раз с ними вместе их старшая пионервожатая. И еще она подумала, что действительно, может быть, Галя скоро вернется.

От Торковичей до Оредежа было 4 километра. Зинаида Ивановна с Наталией Кузьминичной прошли это расстояние за полчаса — так торопились они узнать о судьбе своих дочек.

Оредежская комендатура помещалась в желтом деревянном здании, слева от вокзала. До войны здесь было железнодорожное управление. Больше двух часов прождали они коменданта.

— Zurück! — закричал на них немецкий часовой, когда они вздумали было заглянуть в окно комендатуры. И они сразу же отошли. За полтора года оккупации они уже знали некоторые немецкие слова. А грозный окрик «Назад!» раздавался у них в поселке довольно часто.

Наконец появился комендант — пожилой усатый майор в очках. А с ним тот самый переводчик, что был вчера при аресте.

— От-прав-лены в де-рев-ню Го-ры-ни, — сказал переводчик, словно диктуя, раздельно и громко.

До Горыни было 15 километров.

Расстроенные, возвращались они домой. Дорога теперь казалась им длинной и скользкой, хотя точно такая же гололедица была и утром. Они шли и строили разные догадки. Кто же отправлен в Горыни? Все трое или только Галя с Тасей? Если бы их отвезли в Лугу, это было бы понятно — там находился немецкий штаб. Или оставили бы в Оредеже, где была комендатура, жандармерия и тюрьма, устроенная в бывшем Доме культуры. В одной половине дома был концертный зал, а в другой половине немцы приспособили комнаты под камеры.