Эдгар Дубровский - Задание [Повесть]

— Хлебную тоже давай, может, подвезут, пока стою.

— А вдруг растительного масла дадут? — глаза у Лешки широко раскрылись.

— Ну ты нафантазируешь! — Вера засмеялась.

Она взяла у него две карточки, серую и коричневую, уступчато вырезанные, похрустывающие. От этих бумаг, расчерченных на дни и декады, от мелко напечатанных слов «хлеб», «жиры», «мясо», «сахар и конд. изд.» возникало ощущение надежной уверенности. В руке лежала еда. Много будущей еды. Такого ощущения не давали деньги, хотя новенькие они тоже хрустели.

Сестра спрятала карточки в карман и, помахивая сумкой, пошла к двери. И тут обернулась.

— Сварится, а меня нет — поешь, если не дотерпишь.

— А жиры туда не будем класть?

— Положим, положим.

— Я дотерплю!

— Ну смотри, — она подмигнула ему и вышла.

Прежде всего Лешка проверил крупу. С утра ему казалось, что в банке ее больше половины, пальца на два от края… Посмотрел. Крупы было на два пальца от дна.

Варить надо было начинать минут через сорок, чтобы не остыло к приходу Верки. И он стал доканчивать рогатку.

Опять грохнуло близко, слышно было, как по крыше дома напротив глухо простучали осколки.

Лешка вспоминал, что он ел этим летом. Вот это была еда! Уже с весны стало легче. Появилась трава, ее зеленые ниточки можно было выбирать из пучков прошлогодней травы часами, не торопясь. Потом пошли листья. Потом одуванчики. Но по-настоящему стали есть, когда они с Веркой пришли в подсобное хозяйство работать на грядках. Тут пошла редиска, свекольник! Это была и еда и витамины. Хвойный отвар, который удавалось зимой достать в столовой, вспоминался теперь с отвращением. Ну а потом… Картошка! Капуста!

Лешка зажмурился от воспоминаний.

— Ле-ша! Ле-еша-а!..

Лешка выглянул в окно. Во дворе, у подворотни, стояла дворничиха тетя Маша, она была в черной железнодорожной шинели, которую не снимала, кажется, даже летом.

Тетя Маша подняла руку и медленно поманила его ладонью.

— Чего? — спросил Лешка.

Не ответив, она опять поманила его и ушла в подворотню. Лешка спустился во двор и вышел на улицу. Тетя Маша шла в ту сторону, где магазин, и не оборачивалась. Он догнал ее уже за углом.

Улица была затянута пылью как дымом. Половину углового дома срезал снаряд, обломки засыпали проезжую часть. Черная «эмка», видимо отброшенная волной, стояла, уткнувшись передним крылом в стену дома. Какой-то человек в сером брезентовом плаще, всунувшись в открытую дверцу машины, что-то делал там, изредка повторяя:

— Михеич… Михеич!..

У развалин уже появились люди. Лешка все это видел отчетливо и сразу. Обычная картина. От пыли саднит глаза, и запах как на чердаке.

Тетя Маша обошла машину, прошла до первых обломков, обернулась и посмотрела на Лешку.

И тогда он понял, зачем она привела его сюда, и вдруг стал легким и пустым, как во сне, когда падаешь в темноту.

Он увидел то, что привык часто видеть на улицах. Видеть и не отворачиваться. Тем более когда этого совсем немного. Кусок материи в пыли был знакомой расцветки…

Лешка прислонился к стене спиной. Стена казалась горячей.

— Домой иди! — громко сказала тетя Маша. — Я зайду потом.

Лешка разлепил губы и тонким, обрывающимся голосом сказал:

— А там… карточки есть?

Тетя Маша с испугом взглянула на него, нагнулась, но сразу выпрямилась и махнула рукой:

— Где тут… Господи, когда же это кончится!

Уже начали убирать обломки. Ветер продул из улицы пыль. Приехала полуторка с людьми. Стало шумно. Лешка не сразу понял, чего от него хочет человек в сером плаще.

— Телефон где? Идем, покажешь, где тут позвонить можно.

Человек взял его за руку.

— Куда вы его? — спросила тетя Маша.

— Мне позвонить.

— А в домоуправлении! Идемте покажу.

Человек отпустил Лешкину руку, но Лешка продолжал идти за ними. Пришли в домоуправление, телефон висел в коридоре. Горела пыльная лампочка. Человек стал звонить, тетя Маша вошла в темную каморку, а Лешка опять прислонился к стене. Тетя Маша, погремев в каморке, вытащила две лопаты. Человек стучал по рычажку — все время было занято.

— Быстрей дойти… — Он повесил трубку и стал закуривать.

— Эх, малой, малой… — тетя Маша смотрела на Лешку. — Вот что с ним делать? Сестру убило, а карточки все… там.

— Один? — Человек мельком взглянул на Лешку.

— Один! Мать зимой померла, — заторопилась тетя Маша. — Отец без вести… Должны же быть приемные дома!

— Дома есть… — Человек опять посмотрел на Лешку и снова стал звонить. — Теперь — никого! Что за черт!..