Эдгар Дубровский - Задание [Повесть]

Это было довольно тесное помещение с бревенчатыми стенами и потолком. Но здесь был стол и вдоль стен скамейки. Двери не было, просто дыра, но в нее проходило достаточно света.

Лешка сел за стол, достал «вальтер» и принялся его разбирать. Он оторвал кусочек от подкладки пиджака и вытер им дочиста все детали пистолета. Потом стал их смазывать.

И тут, совсем близко, он услышал голоса. Ему послышалось что-то немецкое… Бежать? Поздно. Немцы увидят его с разобранным пистолетом — и это все. Конец. Сергуню сразу арестуют… Значит, защищаться! Сюда, сбоку от двери, и стрелять внезапно. В бок первому, потом выскочить и во второго! Пока он думал, руки автоматически точно собирали пистолет. Почему-то он вдруг представил, как в дверь входит Краузе, толстенький, удивляющийся…

У входа осыпалась земля, и в блиндаж вошел Женька. Он замер, глядя на Лешку без всякого выражения. Лешка положил пистолет и вытер лоб. В блиндаж протискивались остальные, Женька посторонился. Он молчал и не спускал с Лешки глаз. Вошли двое, Семка и Виталий. Они и по деревне всегда ходили вместе. Все трое молчали и смотрели на пистолет. Женька подошел к столу.

— Это твой?

Лешка пожал плечами.

— Я спрашиваю, это твой?

— Нет.

— А зачем взял?

— Обожди, — сказал Виталий. — А как он нашел?

— Кто показал-то? — спросил Семка.

— Я случайно нашел, — сказал Лешка. — Спускался и ногой зацепил.

— Спускался… — Скулы у Женьки побелели. — Кто подослал?

— Да никто. Гулял просто.

— Ну и догулялся. Отсюда не выйдешь, пока не скажешь.

— Подумаешь, какой страшный! — Лешка обозлился. — Очень я тебя испугался!

— Да что с ним разговаривать! — сказал Семка. — Пистолет сломал, нашпионил…

— Кто сломал, кто?! — Лешка вскочил. Потом сел, закрыл глаза, а голову запрокинул и стал на ощупь разбирать пистолет. Озадаченные ребята следили за его руками. Он разобрал «вальтер», потом собрал его, вогнал обойму и только тогда открыл глаза.

Но Женька стал еще подозрительней.

— Где это ты так наловчился? — спросил он.

— Где надо, — сказал Лешка и прикусил язык.

Ох, как хотелось сказать им, что он советский разведчик, что его специально привезли на самолете, что он знает про школу и Краузе такое! А Сергуня — это…

Женька сел, подвинул к себе пистолет и сказал Семке:

— Иди на пост. Как бы он не привел кого с собой.

Семка молча вышел.

— Где научился немецкий пистолет разбирать? — спросил Женька.

— Не твое дело!

— Ты отвечай давай, а то плохо будет. Ветеринар у немцев работает… Он послал?

— Никто меня не посылал! Я сам пришел.

— Кончай! Все равно скажешь…

Лешка лихорадочно соображал, как быть. Лицо у Женьки было жесткое, глаза горели ненавистью. Ребята явно наши, значит, можно как-то намекнуть про Сергуню, про задание… Но много раз говорил ему Сергуня, что ни при каких обстоятельствах и никому этого говорить нельзя. Только бы выбраться отсюда, вернуться к Сергуне! И дернуло его пистолет смазывать…

— У меня такой же пистолет был дома, в Гдове, — сказал Лешка, — я и научился. А потом в дом бомба попала.

— А где пистолет взял?

— На убитом офицере нашел. В городе бой был.

Женька задумался. Поверит или нет?

— Я пионер, и нечего меня подозревать! — Лешка решил наступать. — Я сам хочу с немцами драться! А вы тоже — нашли, где тайник сделать. Так его любой найти может. А пистолет нечищенный был! Не умеете с оружием обращаться, а еще допрашиваете!

— Кто дорогу сюда показал?

Лешка замялся, но ничего не оставалось, как сказать правду.

— Козодой говорил, что у вас блиндаж есть. Я и пришел посмотреть.

— Козодой!.. — Женька сжал кулак и посмотрел на Виталия.

— Не надо было бить его, — сказал Лешка, — пусть бы лучше поклялся никому не говорить, а то он мог на вас обозлиться и кому угодно растрепать. Хорошо, мне сказал.

— А ты чем поклянешься, что не проболтаешься? — спросил Женька.

— Чем хочешь, — Лешка встал.

— Мать есть?

— Нет.

— Тогда клянись своей жизнью. Предашь — жизнью и ответишь. У меня рука не дрогнет.

Лешка набрал уже воздуха, чтобы торжественно поклясться, но сообразил, что ему надо будет все рассказать Сергуне.

— Чего мнешься? — прищурился Женька.

— А если я партизанам расскажу?

— Здесь партизан нету.

— Ну а если парашютисты наши в лесу — им могу рассказать?

— Если точно будешь знать, что наши. И вообще сначала мне скажешь, если встретишь кого.

— Хорошо. Значит, клянусь собственной жизнью, что никому не расскажу об этом блиндаже…