Дэвид Блейз - Холодное сердце II

В течение нескольких месяцев солдаты многократно испытывали катапульту. Чтобы избежать увечий, они натянули сеть, которая ловила тело, отскочившее от стены. Добровольцев запускали в разных местах леса, но исход всегда был один и тот же.

– Слушай, Елена, – однажды окликнул противницу Маттиас.

– Ну, – ответила та.

– Четыре месяца, две недели и три дня, – проговорил лейтенант и подмигнул.

– Что это? – не поняла Елена.

– Столько времени мы здесь, – объяснил Маттиас.

Елена покачала головой:

– Не напоминай мне об этом.

Позже нортулдры предложили прорыть под туманной стеной подкоп. Матиас счел это прекрасной мыслью. Нортулдры снабдили солдат лопатами, сделанными из дерева, и оба племени копали землю днями и ночами. Годами. Но так же, как над туманом, невидимая стена простиралась и под туманом, и лопаты всякий раз упирались в нее.

– Слушай, Маттиас, – с ухмылкой окликнула его Елена через некоторое время.

– Что? – ответил лейтенант.

– Три года, семь месяцев, одна неделя и два дня.

Он усмехнулся:

– Не напоминай мне об этом.

Как-то раз один солдат попытался прорубить путь в тумане топориком. Орудие отскочило от стены и вылетело у него из руки. Маттиас едва успел увернуться, когда оно пролетало мимо его головы.

Но пленники тумана не сдавались. Солдаты и нортулдры снова разделили невидимый купол на части и стали проверять его на прочность топориками. К каждому участку допускался только один человек, который простукивал стену в поисках слабых мест. Этот процесс занял много лет и искалечил многих людей, однако никаких слабых мест в стене так и не нашли.

– Слушай, Елена! – надтреснутым голосом окликнул однажды Маттиас, потирая мозоль от рукоятки топорика.

– Что? – с раздражением ответила женщина.

– Семнадцать лет, восемь месяцев, три недели и пять дней.

Елена засмеялась и ушла.

Нортулдры мастерски лазали по деревьям и по горам. Елена водила их на самую высокую вершину, чтобы показать верхние границы невидимой стены. Но как бы высоко они ни забирались, даже к самым облакам, как только они протягивали руки, те всегда отскакивали от стены.

– Слушай, Маттиас, – проворчала однажды Елена, когда прошло еще больше времени.

– Знаю, знаю, – ответил он, подняв руки вверх. – Двадцать четыре года, десять месяцев, две недели и один день...

Елена удивлялась наивности Маттиаса. Он был вместе с королем Рунардом, когда тот прибыл в эти места и обещал ее народу дружбу и сотрудничество. Вместе они собирались строить новый прекрасный мир.

Сама Елена сразу раскусила коварные замыслы короля. Она замечала, что Рунард взирает на нортулдров свысока, словно он лучше их. Когда дети танцевали и играли с духами ветра и огня, он качал головой и хмурился, и Елена ощущала его ненависть к поверьям ее народа. Но вождь нортулдров хотел видеть в новых союзниках только хорошее. Он слепо согласился на их условия и пустил их на свои земли.

Елена не понимала, почему Маттиас верил, будто природа наградила Эльзу волшебным даром. Ей было жаль лейтенанта. Может, он не знал ничего лучшего и действительно искренне полагал, что служил великому королю. Елена никогда полностью не доверяла лейтенанту и его солдатам, но соглашалась сотрудничать с ними, чтобы не упускать из виду. Своим людям она велела в остальное время держаться от них подальше – они встречались, только чтобы обменяться инструментами и замыслами, как обойти туман. Только она одна общалась с Маттиасом напрямую.

По прошествии многих лет Маттиас проникся искренним сочувствием к ее народу и готов был помогать ему. Но Елена всегда помнила, что король Рунард тоже казался хорошим человеком. Нортулдры больше не повторят прежних ошибок.

– Я разберусь, – уверенно произнес Олаф, выходя из-за спины Эльзы и выступая вперед. – Привет, я Олаф.

Нортулдры и солдаты Эренделла хором закричали и, поскальзываясь, пустились наутек от ходящего и говорящего снеговика.

Олаф оглядел себя и снова взглянул на перепуганных людей.

– Ой, прошу прощения, что я раздет, – сказал он. – Просто одежда меня стесняет. Но вы наверняка хотите знать, кто мы и что здесь делаем. – Словно артист в роли снеговика на сцене в свете софитов, Олаф начал свое представление. – Начну с двух сестер. Одна из них родилась с волшебными способностями. Другая – без них.

Нортулдры и солдаты Эренделла, разинув рты, смотрели на него.