Дарья Варденбург - Никита ищет море [litres]

Мышонок проснулся, и Никита, отставив тарелку в сторону, полез в банку его доставать. Он посадил мышонка на доски крыльца, положил перед ним маленький кусочек яичницы с горошиной. Мышонок обнюхал угощение, уткнулся носом в горошину и принялся есть. Время от времени он проводил лапками по мордочке – умывался. Никита решил, что умывается он потому, что горошина и яичница вымазаны маслом.

– Как ты его назвал? – поинтересовалась бабушка, глядя на мышонка.

Никита пожал плечами. Он до сих пор не придумал подходящего имени. Уж никак не Протон.

– Горошек, – предложила бабушка.

Никита запротестовал.

– Тогда пусть пока что будет просто мышонком, – согласилась бабушка. – Тебе сегодня посуду мыть.

– Мне?!

Никита в жизни ни одной тарелки не вымыл. Посуду мыла мама. Если она уходила в гости до позднего вечера, Никита с папой просто оставляли грязные тарелки и чашки в раковине и шли смотреть мультфильмы, а утром посуда уже оказывалась чистой.

– Ну и ну, – покачала головой бабушка. – Как ты жил без мытья посуды, не понимаю. Это отличный способ подманить дельные мысли и хорошее настроение.

Когда Никита доел яичницу и посадил мышонка в карман, бабушка отвела его на кухню, выдала губку и бутылку с ядовито-зеленой жидкостью и сказала:

– Намыливаешь, оттираешь то, что прилипло, и смываешь. Шум воды успокаивает, а превращение грязного в чистое радует. Главное, не думай много про грязь – думай о какой-нибудь интересной задаче, которую тебе надо решить.

Никита двумя пальцами держал мокрую губку и с кислым видом слушал бабушку. У него не было никакой интересной задачи, которую надо решить.

– Например, как назвать мышонка, – напомнила бабушка и развернула Никиту лицом к раковине, где лежали их тарелки, вилки, нож и сковорода с прилипшими остатками яичницы.

– Бе, – буркнул Никита.

Бабушка включила воду.

Сперва Никита думал только о грязи, которую приходится оттирать. Потом попробовал придумать имя для мышонка, но ничего не придумывалось, и он бросил это занятие. Надув губы и нахмурив брови, он вяло возил губкой по сковороде.

– Еще вот тут, – указала бабушка пальцем на следы яичницы. – И тут.

Никита нарочно посильнее громыхнул сковородой о раковину.

– Набери на губку еще немного моющего средства, – подсказала бабушка.

Никита бросил сковороду, схватил бутылку и, перевернув, вытряхнул на губку лужу резко пахнущей жидкости.

– Непонятно, что это за бабушка такая, – шептал он еле слышно, оттирая сковороду. – Караул, а не бабушка.

Средство пенилось и никак не смывалось. Никите надоело, он выключил воду и поставил сковороду в белых ошметках пены на стол.

– Надо ополоснуть, – невозмутимо сказала бабушка.

Никита, издав долгий стон, снова включил воду. Когда пена наконец смылась, Никита грохнул сковороду на стол, сердито закрутил кран и с вызовом взглянул на бабушку.

– Я поработаю, а ты гуляй, – сказала она, развернулась и вышла в сад.

Никита походил по дому, держа мышонка в ладонях и разъясняя ему, что такое лампа, холодильник, печка, дрова, точильный брусок (он обнаружился в корзине с дровами) и часы. Больше в доме делать было нечего. В саду Никита посадил мышонка в траву и сел рядом. Бабушка трещала ветками в зарослях малины. Похоже, собралась выломать полмалинника. Мышонок покрутился на месте и вдруг так быстро побежал прочь, что Никита еле успел его поймать.

– Ты что? – воскликнул Никита, поднося мышонка к лицу. – А вдруг кот придет?

Мышонок не мигая глядел на него черными глазками-бусинами. У Никиты мелькнула мысль, что мышонок бежал на свободу, но он тут же эту мысль отогнал. Все-таки бандитский кот может вернуться. Пусть мышонок будет под защитой Никиты. Да и папа вчера сказал, что Никита за мышонка отвечает.

– Пойдем погуляем, – сказал Никита, поднимаясь на ноги.

Но у ворот он замедлил шаг. Вспомнился белобрысый Протоня. А вдруг он там сейчас стоит, за воротами? Никита на цыпочках подошел к воротам, приоткрыл их ровно на сантиметр и прильнул к щели одним глазом.

На дороге стояла Оля. То есть не стояла, а сидела верхом на трехколесном велосипеде. Точно в такой же позе, как утром. И с интересом смотрела на ворота. Почти что в Никитин глаз. Никита задержал дыхание.