Сергей Алексеев - Михаил Кутузов

О Кутузове стали все чаще говорить в армии и Петербурге, называли его выдающимся военачальником. Врач, который лечил Кутузова после двух тяжелейших ранений, писал: «Надобно думать, провидение сохраняет этого человека для чего-то необыкновенного».

И это необыкновенное пришло. Наступил 1812 год. Французский император Наполеон, который поработил до этого многие страны Европы, пошел войной на Россию.

Мост через реку Неман. Западная граница России. Лето. Июнь.

Колонна за колонной, полк за полком идут по мосту солдаты. Слышна непонятная речь.

Французы, пруссаки, австрийцы, саксонцы, итальянцы, испанцы, швейцарцы, голландцы, бельгийцы. Идут по мосту солдаты. Сотрясает деревянный настил солдатский шаг.

— Императору вива!

— Франции вива!

Наполеон привстал в стременах.

— Императору вива!

— Вива! Вива! Вива! — несется со всех сторон.

Красные, желтые, синие — мелькают кругом мундиры. Цвета неба, цвета пепла, цвета лесной травы. Очумело бьют барабаны. Надрываются армейские трубы и дудки. Слышится топот солдатских ног.

Идут по мосту солдаты. Час, второй, третий. День, второй, третий. Идут по мосту солдаты. На погибель свою идут.

Под натиском войск Наполеона русская армия отступала. Оставлены Полоцк, Бобруйск, Смоленск… Ропщут солдаты:

— Что мы — зайцы трусливые?

— Что в нас — кровь лягушиная?!

— Где это видано: россиянин спиной к неприятелю!

Рвутся солдаты в бой. Но отводят командиры русскую армию. Нет у русских достаточных сил. Нет и главнокомандующего над войском. Нужен старший. Кому же старшим над всеми быть?

Мнение у всех одно:

— Назначить главнокомандующим Михаила Кутузова.

Недолюбливает Кутузова царь. Тянет с назначением.

— Кутузова — в старшие! — требует армия.

— Кутузова! — требует простой народ. Смирился царь: «Не остается мне ничего иного, как уступить общему желанию». Назначен Михаил Илларионович Кутузов главнокомандующим русской армией.

Рады солдаты. «Едет Кутузов бить французов», — идет по солдатским рядам.

Бегут рысаки по дороге. Солнце стоит в зените. Мирно гудят стрекозы. Ветер ласкает травы. Едет Кутузов к войскам, сам с собой рассуждает: «Плохи, плохи наши дела. Нехорошо, когда армия отступает. Неприлично для русского солдата этакое. Орлы! Да ведь силы наши пока слабы. Армию сберегать надо. Смерть без армии государству Российскому. Но и солдат понимать нужно. Душу русскую понимать».

Прибыл Кутузов к войскам.

— Ура! — кричат солдаты. — Веди нас, батюшка, в бой. Утомились, заждались.

— Правда, ваша правда, — отвечает Кутузов. — Пора унять супостата.

Довольны солдаты, перемигиваются: вот он, настоящий боевой генерал.

— Что мы — не русские? — продолжает Кутузов. — Что нам, в силе Господь отказал?

Довольны солдаты. Заснули спокойно. А на следующий день объявляют первый приказ Кутузова — продолжать… отступление.

— Что-то непонятное, — разводят солдаты руками. Побежали к Кутузову.

— Ваша светлость, что же, опять отступление?

Посмотрел на солдат Кутузов, хитро сощурил свой единственный глаз:

— Кто сказал отступление? Сие есть военный маневр.

Тут подбегает к Кутузову офицер, пакет протягивает. Читает Кутузов письмо: Милостивый государь, батюшка Михаил Илларионович!..

Письмо было от старого друга-генерала, ныне уже отставного. Генерал вспоминал былые походы, поздравлял с назначением на пост главнокомандующего. Но главное, ради чего писалось письмо, было в самом конце. Генерал просил за своего сына, молодого офицера. Просил пригреть Гришеньку в память о старой дружбе, взять в штаб, а лучше — в адъютанты.

— Да-а, — вздохнул Кутузов. — Не с этого мы начинали. Видать, молодежь не та уже нынче. Все в штаб норовят, нет бы на поле боя…