Владимир Воробьёв - Звено принимает решение

Хлопнул он меня слегка по шапке на прощанье и говорит:

— Быть тебе врачом, парень, потому что душа у тебя — человечья.

Вот чудак! Конечно, не собачья, раз я человек.

А Джульбарс теперь у меня живет! Буду его хорошо кормить и учить.

Вот только не знаю, как бы Джульбарса от Савки отвалить, чтобы он его даже на улице не узнавал?

той стороны реки, с лугов, налетал ветер, и тогда камыши, будто сочувствуя Володе, качали головками. «Што такое, што такое» — казалось, шелестели они.

Утро было раннее, место самое подходящее, а вот клева не было. Не хотела брать рыба!

Володя услыхал за спиной чьи-то осторожные шаги. Оглянулся. К нему подходил незнакомый мальчик с длинным золотистым бамбуковым удилищем на плече и сачком, тоже на бамбуковом черенке.

Мальчик остановился неподалеку от Володи и поставил на землю небольшое ведерко.

— Клюет? — тихо спросил он.

Володя отрицательно помотал головой.

— Ты вот что… можно, я рядом? — снова спросил мальчик.

Володя угрюмо взглянул на него, согласно кивнул и взялся за свое удилище. Оно было гибкое, длинное, недавно вырезанное в зарослях орешника.

Когда Володя, вытянув из воды леску, с досадой осматривал нетронутую насадку, он перехватил скептический взгляд, брошенный соседом на его снасть.

«Тоже мне! Заимел бамбуковое удилище и воображает», — с раздражением подумал Володя.

Мальчик открыл было рот, чтобы сказать что-то, но Володя, грозно сдвинув брови, пресек:

— Не болтать, если рыбачить пришел.

Володя натянул потуже кепку и снова забросил удочку и стал ждать.

Скоро мелкая рябь от броска улеглась, и выкрашенный в красную краску поплавок застыл неподвижно, будто приклеенный к зеленоватому зеркалу воды.

Вдруг рядом с поплавком появилась шишковатая голова лягушки. Она недоуменно пучила глаза на поплавок.

«Вот бы тебя по башке», — едва успел подумать Володя, как его удилище, воткнутое в берег, вдруг рухнуло в воду, шлепнув гибким концом по лягушке.

Володя вытащил из воды удилище и снова воткнул его в берег, искоса глядя на соседа.

Шагах в пяти от него мальчик, размотав леску, укрепил в земле рогульку, затем, помяв что-то в пальцах, насадил на крючок насадку и закинул удочку. Свое бамбуковое удилище он поставил на рогульку, слегка всадив конец era в берег.

«На хлеб ловит, — подумал Володя. — И рогульку, гляди-ка, с собой приволок! Конечно, у него удилище в воду не плюхнется, как у меня».

Мальчик сел, поджал ноги, обхватил руками колени и уперся в них подбородком. Он был без кепки. Давно не стриженные светлые волосы падали на лоб до бровей; ветерок слегка шевелил их. Руки с острыми локтями были тонкие, загоревшие дочерна.

Володя отвернулся и снова стал смотреть на уснувший поплавок. Чуть колыхались камыши. Тот берег весь уже светился под солнцем. Редкие синеватые клочки тумана цеплялись за прибрежные кусты. Когда Володя снова взглянул в сторону соседа, кепка его сама собой поползла на затылок: в руках у мальчика отливал золотом порядочных размеров сазан.

«Когда это он?» — удивился Володя.

Он хотел было вскочить и подбежать к счастливцу, но раздумал.

«Дай-ка и я на хлеб попробую», — решил Володя, достал из кармана хлеб, отломил кусок и помял. Но хлеб был немного черствый и рассыпался в руках. Володя смочил его водой и еще помял. Достал из воды удочку, заменил червяка хлебным катышком и снова закинул.

И поплавок, разогнав по воде мелкие круги, покачался немного и замер.

Тут Володя услышал, как сосед, подсекая, вжикнул в воздухе удилищем. Он быстро оглянулся и увидел, как тот потянул леску. Бамбуковое удилище сразу согнулось дугой.

«Ох и здоровущий попался, — подумал Володя. — Надо помочь», — решил он, видя, что мальчику никак не удается одной рукой держать сачок, а другой — рвущееся в сторону удилище.

Володя в два прыжка очутился рядом с соседом. Тот обеими руками держал удилище и уже подтягивал к берегу огромного сазана. Володя схватил с земли брошенный сачок и подвел его под рыбину. Но сазан ударил хвостом, метнулся в сторону, подняв фонтан воды. И всякий раз, как только удавалось подтянуть его ближе, он бешено рвался прочь от берега: сачок не доставал до него.