Филип Арда - Ужасные времена

Взглянув на лежавшего в беспамятстве Гробса, Эдди увидел у него на лбу шрам от удара алмазом «Собачья кость» и проникся сочувствием к незадачливому похитителю драгоценностей.

— Возможно, он спас нам жизнь! — воскликнул мальчик.

— Это его не оправдывает, — изрек капитан суровым тоном. — Ведь это он вверг нас в испытания. (Что означает: «Это он накликал неприятности на нашу голову».)

— Боюсь, нас уже ничто не может спасти, — проговорил впавший в отчаяние сирота (бывший), который до сих пор испытывал угрызения совести по поводу того, что позволил себя схватить и использовать в качестве заложника: если бы не он, никому не пришло бы в голову выполнять приказы леди Констанции и Гробса. — Слишком поздно…

Однако автор придерживается другого мнения: он верит в мудрость поговорки «Все хорошо, что хорошо кончается». Главное — не раскисать. По счастливой случайности, когда всем четверым пришлось оставить затонувшую лодку и пуститься вплавь, невдалеке от них показался маленький островок, похожий на детскую песочницу.

Выбравшись на берег, они первым делом высушили красивую форму капитана Скримшенка, и вскоре она выглядела как новенькая. Гробс потерял свой нож при падении с «Почтенной Свиноматки», равно как и все свое криминальное достоинство. Ему пришлось оказать помощь людям, находившимся в лодке, потому что он нуждался в них так же, как они нуждались в нем. Теперь все они были как одна семья; впрочем — не единственная на острове. Я имею в виду очень дружелюбную семью гигантских морских черепах, которым, по-видимому, никогда раньше не приходилось встречать столь диковинных и забавных животных без панциря.

— Одна из этих черепах — самая большая — и довезла меня до «Почтенной Свиноматки», — закончил свой рассказ Эдди.

Как раз в эту минуту первый помощник капитана заметил на горизонте небольшой песчаный островок, и Тобайас Рыгающий направил к нему свой паровой глиссер. Таким образом Эдди снова всех спас!

На этом, мои дорогие читатели, можно было бы и закончить третью, и последнюю, книгу трилогии об Эдди Диккенсе. Однако, прежде чем сказать вам «до свидания», я должен свести концы с концами, как сделал это в финале «Беспросветного Тупика» и «Смертельного номера».

Первый вопрос, на который я вынужден ответить (ведь если я не сделаю этого сейчас, вы замучите меня письмами и телефонными звонками), звучит следующим образом: «Добрался ли Эдди до Восточного побережья Америки и удалось ли ему навести порядок в издательстве газеты «Ужасные времена»? Ответ прост: нет, не добрался. Мне горько об этом говорить, но на этот раз он был вынужден оставить все попытки ступить на американскую землю. Он вернулся в Англию вместе со своей мамой, Безумным Дядей Джеком, Еще Более Безумной Тетей Мод, отреставрированным Малькольмом и (тогда еще просто мистером, а не сэром) Тобайасом Рыгающим на борту быстроходного парового глиссера «Рыгающий-2».

Как выяснилось, в работе издательства «Ужасных времен» действительно возникли, как выразился главный редактор, «некоторые шероховатости». Самой главной шероховатостью можно было считать то обстоятельство, что жена главного редактора попала под пресс печатного станка. Эта шероховатость привела не только к тому, что не вышли три номера газеты, поскольку пришлось ремонтировать пресс и собирать раскатившиеся бусинки ее ожерелья, но и к тому, что миссис Брокенфельд (не помню, сообщал ли я о том, что главного редактора газеты «Ужасные времена» звали мистером Брокенфельдом) так и не приобрела после этого инцидента свою прежнюю форму. Встречаясь с ней, люди не могли понять, стоит она к ним лицом (анфас, как говорят французы) или повернута профилем. Создавалось впечатление, что она представляла собой сплошной профиль. Впоследствии, уже в следующем веке, художник по имени Пабло Пикассо писал своих женщин именно таким образом и заработал на этом целое состояние (правда, небольшое).

Мистер Брокенфельд был так смущен этим инцидентом, что постеснялся сообщить о нем мистеру Диккенсу в Англию: он просто не знал, что написать. Если бы он был знаком с родственниками Эдди хоть немного лучше, ему не о чем было бы беспокоиться. Если бы Еще Более Безумная Тетя Мод работала в газете, она скорее всего нарочно залезла бы под пресс при первом удобном случае!