Сара Пеннипакер - Здесь, в реальном мире

Джолин резко выставила ладони вперёд.

— Нет!

— Нет! — Вар спрыгнул с перил.

Девочка оглядела их по очереди.

— Эм-м… да? — Она перебросила конский хвост через плечо и накрутила концы волос на палец. — Я уже обо всём договорилась с папой.

— А ты раздоговорись обратно, — посоветовала Джолин. — Не нужны нам никакие люди из банка. И из охраны птиц тоже.

Девочка опять перевела взгляд с Джолин на Вара.

— Не понимаю. Что у вас тут вообще такое?

— Ну, как прошёл день?

Папа откинулся на спинку дивана. Глядя на него снизу, с ковра, Вар размышлял. На самом деле ему очень хотелось рассказать хоть кому-нибудь, как прошёл день. Он даже звонил друзьям, но выяснилось, что Вашон в баскетбольном лагере, а Микейла уехала с подружкой куда-то, где не так жарко.

Он повернулся к телевизору, в котором игроки беззвучно бегали по полю, и заговорил:

— Тот пустой участок рядом с «Рекреацией». Над ним, оказывается, миграционный путь журавлей. Их там пролетают тысячи каждый год. Десятки тысяч.

Папа за его спиной немного поворочался, будто хотел втиснуться поглубже в диван.

— Мм-гм.

— Это где раньше была церковь. Но её снесли — помнишь? Я говорил. Оттуда, конечно, всё забрали, осталось только то, что нельзя вывезти. То, что тяжёлое. Или прикручено намертво. Скамьи, например. Но если их разгрести от обломков, то можно сидеть.

Вар умолк. Сейчас папа наверняка спросит, откуда он всё это знает — он же был в «Рекреации»? Ну или хотя бы предупредит, что по развалинам надо ходить осторожнее: можно напороться на ржавый гвоздь.

Но папа просто сидел откинувшись, с закрытыми глазами, как будто ждал продолжения. Вар вздохнул чуть свободнее. Хорошо, когда тебя слушают.

— А купель не вывезли, и она там стоит. Я и не знал, что это такое, мне рассказали. Кое-кто рассказал.

Вар опять умолк. «Кое-кто». Он и сейчас легко мог вызвать то ощущение: как она взяла его за руку. И как эта рука потом оставалась тёплой. Его ещё никто никогда не брал за руку. Нет, когда он был маленький, родители, может, и брали, но это уже забылось. Он привалился спиной к дивану и уложил голову на папино колено. Папа не двигался.

— Людей окунают в воду, — сказал Вар, подбираясь всё ближе к важному. — И они перерождаются.

Он подождал. Папа опять ничего не сказал.

— Я подумал, хорошо бы мне тоже попробовать. Может, в этот раз повезёт и я получусь больше похожим на вас с мамой.

Вар застыл не дыша. Он это сказал. Вслух. Сейчас папа что-нибудь ответит. Эй, даже не думай! Мы не хотим, чтобы ты менялся! Или: Отличная мысль, сынок!

Вар не знал, какой из двух ответов он хочет услышать. И от какого из двух ему станет ещё хуже.

Тут папина рука упала с диванной подушки и скользнула вниз по Варовой щеке.

На миг Вар сжался от страха: с закрытыми глазами и приоткрытым ртом папа был очень похож на тех людей, которых той ночью возили на каталках по больничному коридору. Но тут папа раскатисто всхрапнул, и Вар опять задышал.

Он поднял папину руку и тихонько положил обратно на подушку.

Потом дотянулся до пульта и включил звук, чтобы слышать комментатора. Еле-еле, на минимальной громкости. Но когда папа проснётся, Вар хотя бы сможет пересказать ему ход игры.

Он тянул верёвку изо всех сил уже пять минут — и наконец колокол сдвинулся, застонал, и сразу что-то мелко, звонко хрустнуло. Вар бросился к купели и заглянул через край.

Всё оказалось очень плохо. Колокол проломил дно, и теперь посреди купели темнел глубокий кратер.

При виде этой пробоины то, что находилось всегда у него в груди, — душа? — сникло. А сам он молча опустился на ступеньку.

Ванна, в которой перерождаются. Он уже никогда не сможет наполнить её водой.

И никогда не выйдет из неё обновлённым.

До конца жизни он будет разочаровывать родителей своей ненормальностью и антисоциальностью, этим своим внутри-снаружи. И в каждом учительском письме к родителям будет про него написано: Вар должен активнее участвовать в работе класса! — притом что «участвовать» всегда означает как можно громче выкрикивать ответы, не задумываясь над вопросами. Или: Вар очень способный мальчик, но тщательно это скрывает! Или вот такое: Иногда я вообще забываю, что Вар сидит у меня в классе.