Евгений ЧеширКо - Ночь Небесных Светлячков. Истории о Добре и Зле

— Я? — удивилась Любовь, но ее глаза вдруг предательски забегали.

— Ты, ты! Ведь у тебя есть и другое лицо, которое ты тщательно скрываешь.

С этими словами Смерть схватила Любовь за ее роскошные волосы и резко дернула. В ее ладони остались несколько искусственных прядей, вплетенных в тусклый пучок ломких волос.

— Скажи мне, разве не искренняя любовь к насилию руководила маньяками, на счету которых десятки и сотни человеческих жизней?

— Но…

— Не перебивай меня. Разве не любовь к разрушению заставляла людей стирать с лица земли целые города?

— Причем тут…

— Разве не любовь к деньгам движет наемными убийцами, которые готовы убивать ради звонкой монеты? Может быть, это не любовь к власти руководит людьми, идущих к ней по головам других людей?

Смерть двумя пальцами схватила длинные ресницы Любви и рывком отделила их от века.

— Любовь к алкоголю превращает людей в животных…

Смерть прижала ладонь к щеке правительницы и провела ею сверху вниз, стирая слой косметики. Гладкая и бархатная кожа тут же превратилась в бугристую и пористую.

— Разве не излишняя любовь к самому себе делает из человека равнодушного эгоиста? Разве не любовь к легкой славе толкает людей на самые безумные поступки? Все это — мерзость, но и все это — любовь. Это все — ты.

Смерть стояла перед правительницей и смотрела в ее глаза. Правая половина лица Любви так и осталась прекрасной и очаровательной, на левой же ничего не осталось от былой красоты.

— Вот оно, твое истинное лицо, твоя темная сторона. Все самое страшное и самое прекрасное в этом мире было сделано твоими руками, но ты любишь говорить только о втором, совершенно забывая о первом.

Любовь, стыдливо прикрывая рукой обезображенную часть лица, взглянула на гостью. В ее взгляде смешались страх, мольба и злость.

— Разве я виновата в том, что родилась такой? Разве это моя вина? Этот мир сер и никогда не делился на белое и черное. И ты об этом прекрасно знаешь!

— Ну-ну, успокойся, подружка. Я просто хотела тебе напомнить о том, что люди посадили тебя на этот трон не для того, чтобы ты творила свои темные делишки под личиной миловидной внешности. Мир сер, но даже в этом цвете миллион оттенков. Выбирай те, что посветлее, мир уже устал от тьмы.

Смерть поклонилась и направилась к выходу из тронного зала. У самых дверей она обернулась.

— Любовь хоть и правит миром, но правителей меняю я. Подумайте об этом, ваше величество. Хорошенько подумайте…

Ночь уже опускалась на землю, укутывая в свое темное одеяло высокие деревья, на ветках которых ночные птицы уже начали свой жутковатый разговор, совсем не обращая внимания на стаю волков, расположившихся на небольшой лесной поляне.

Маленький волчонок прыгал вокруг своей матери, то и дело покусывая ее то за лапу, то за хвост.

— Мам, я не хочу сегодня идти на этот холм и кричать что-то в эту желтую дырку! Это совсем неинтересно, к тому же, у меня после этого плохо слышит правое ухо. Наш дядя Аркар всегда стоит рядом и воет громче всех. Видимо, он хочет, чтобы его услышали, а остальных — нет.

— Сынок, ты еще слишком мал, чтобы понимать весь смысл этого таинства, — спокойно ответила волчица и посмотрела на небо, — тебе достаточно знать то, что все наши предки так делали и завещали нам следовать их традициям.

— Вообще-то, я уже очень даже взрослый! — Волчонок выгнул спину и поднял голову, стараясь казаться больше. — Расскажи мне, зачем мы воем на нее?

— Ну что ж, слушай. — Мать-волчица села на задние лапы и серьезным взглядом посмотрела на сына. — Там, наверху, живет один очень злой зверь. Он не любит нас, волков. Когда-то очень давно он расковырял небо и сделал в нем дыру, чтобы смотреть на наш мир. Он очень большой и очень медленно двигается, поэтому, когда он заглядывает в нее, мы видим только его желтый глаз, который занимает всю круглую дыру.

— А зачем он сюда смотрит? Мы же такие маленькие по сравнению с ним, что он, скорее всего, и не видит нас.

— Видит. Он всех видит.

— Ну ладно, — волчонок наклонил голову набок, — а что в этом плохого? Лично мне он не мешает. Вот если бы он будил меня, когда я хочу спать, или обзывался, то он бы мне не нравился. Он же этого не делает?

Волчица резко взмахнула хвостом.

— Сынок, он поступает еще хуже. Он отбирает нашу еду.

— Мам, ну что ты такое говоришь? Он еще ни разу не отобрал у меня ни одного кусочка мяса и ни одной косточки!

— Ты не совсем понял. Когда его светящийся глаз занимает всю дыру, то наша добыча видит нас ночью издалека и нам гораздо сложнее ее поймать. В эти дни мы голодаем. Разве ты этого не заметил?