Джоди Андерсон - Пташка Мэй — королева воинов

Мэй, ахнув, отпрянула, но потом снова осторожно подползла. Может, это свои?

— Пташка Мэй! — закричала она в ответ. — А вы кто?

— Пташка Мэй, Пташка Мэй, Пташка Мэй… — Снизу донеслось приглушенное бормотание, а потом дружный вопль радости.

— Тсссс! — прошипела она.

— Мы слышали, что ты придешь на выручку. Но не верили.

— Как вы там, ничего?

— Если вечное заточение — это ничего, то да.

Смех заметался между высокими стенами. Мэй, правда, не поняла, что тут смешного, но как-то, видимо, им надо было скрашивать свое унылое существование.

— Сколько вас там?

— Тысячи, по всему замку.

Еще тысячи!

Внизу громко пошептались, а потом тот же голос прокричал:

— Коперник просил сказать, что мы передадим остальным насчет тебя!

Мэй нервно пожевала губу. Полный замок заточенных призраков, дожидающихся освобождения, подумать только…

— Мне надо добраться до Кливила! — крикнула она в дыру.

— Седьмой зал направо! — донеслось в ответ.

Мэй посмотрела по сторонам. Зал впереди виднелся только один. Голоса снизу снова затянули песню.

Пришлось двинуться по коридору дальше. Он вывел ее в просторные покои, сиявшие золотом, серебром и драгоценностями. Золотые статуи, золоченый сундук с ярлычком «Собственность Синей Бороды», сверкающий сапфир размером с голову Мэй… Из зала расходилось семь коридоров. Сообразив, что имели в виду призраки, Мэй выбрала седьмой справа и очутилась в зале с ярмарочными аттракционами. Карнавал на Куличках! У Мэй вырвался огорченный вздох. Бо Кливил даже ярмарку утащил к себе, в единоличное пользование.

Дальше чередой пошли комнаты, набитые разными диковинами, знакомыми и незнакомыми. В одном необъятном зале, над дверью которого значилось: «Права на данный пейзаж принадлежат Бо Кливил Энтерпрайзис», хранились похищенные Кливилом с неба мелькающие звезды. На лице Мэй заплясали разноцветные отблески, словно от дискотечного шара. Другая комната была до потолка завалена цветами с Хозяйкиной магнолии — увядшими и побуревшими.

Мэй застыла, глядя на их поблекшую красоту. Кажется, она наконец догадалась, чего хочет Бо Кливил. Не просто смотреть на прекрасное, а присвоить его все себе, целиком и полностью. Откуда в его душе такое сильное желание отобрать у других как можно больше?

— Ууууыыыыы!

Мэй, вздрогнув, обернулась. Вой, преследовавший ее от самых дверей, вдруг резко усилился. Он шел откуда-то из глубины темного деревянного коридора. Мэй ничего не могла разглядеть.

— Эй? — дрожащим голосом позвала она. — Вы ранены?

— Уууууыыыы…

Печальнее звука не было в тот момент на всем белом свете.

— Вам помочь? — прошептала Мэй и шагнула вперед.

Но пол под ней внезапно поехал, ноги подкосились, и она упала на спину, а лук со стрелами полетели в темноту. Мэй рухнула в какую-то тележку, пол в коридоре пропал, и вместо него протянулись рельсы.

Над головой ярко вспыхнул и замигал знак: «ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН! ВСЕГО ХОРОШЕГО!»

Мэй забарахталась, пытаясь выкарабкаться, но было поздно. Тележка покатилась вперед, потом вниз, под уклон, постепенно разгоняясь, и взлетела на какой-то холмик. Желудок у Мэй ухнул в пятки. Тележка замерла над пропастью. Внизу открывался головокружительный вид: огромный стоэтажный колодец, обрамленный витражами, словно какой-нибудь собор. За тот миг, что тележка висела на краю, Мэй успела разглядеть рисунок на витражах — темный силуэт с горящими красными глазами, пытающийся ее схватить. Через секунду тележка сорвалась вниз. Встречный ветер дул так, словно хотел содрать кожу с ее щек.

Тележка падала, падала и падала, но перед самой землей вдруг резко изменила курс и снова понеслась вверх на немыслимой скорости, все выше, выше и выше, к самому высокому острию замка, на квадратную площадку, залитую светом, многократно отраженным зеркалами. По всем зеркалам вилась надпись: «Я НА СВЕТЕ ВСЕХ МИЛЕЕ!» А потом надпись пропала, и тележка понеслась прямо на глухую черную стену, которая в самый последний момент отодвинулась.

Уши Мэй заложило от гомерического хохота, сотрясающего тележку вместе с рельсами.

— ПТАШКА МЭЙ! — грохнул голос — его голос.

Стена распахнулась.

Мэй не успела ахнуть, как тележка замерла на полном ходу и, взбрыкнув, выкинула пассажирку в открывший просвет. На миг Мэй зависла в воздухе, в милях от земли, безо всякой опоры. Внизу копошились, наскакивая друг на друга, крошечные фигурки. Еще миг — и земля стремительно полетела навстречу.