Анастасия Соловово - Про Сома усатого

Дядя чуточку улыбнулся,

- Что ж, по-твоему, сом тебя дожидаться будет? И как ты смел без спроса брать ружье, ведь вы и обращаться к ним не умеете и лодку могли бы перевернуть. Охотники!

- Я вот тебе покажу, как у меня ружья красть, - грозит Василий Егору.

За чаем дети подняли Ваню на смех.

- Ваня, а Ваня, покажи сома, - пристает Лина.

- Ваня, много ты лягушек настрелял? - хохочет Миша.

- Ваня, а ты ружье чем зарядил, может, одним порохом? - поддевает Коля.

- Ну вас. Отстаньте! - отбивается от ребят Ваня и прибавляет. - А сома я все-таки испугал. Он теперь ни за что сюда не приплывет.

Но к вечеру опять не досчитались двух утят.

Прошло два дня. Уток и гусей держали взаперти на птичьем дворе, и бедная птица томилась без воды. Целый день крякали утки и гоготали гуси.

Николай Петрович - заведующий - только что пришел с поля к обеду, когда во двор вошел крестьянин дядя Евсей.

- Як вам, Николай Петрович, - сказал он, подходя к крыльцу.

- Здравствуйте, Евсей Митрич, в чем дело?

- Да, говорят, у вас сом завелся, утят жрет.

- Просто не знаю, что делать, - ответил заведующий. - Ничем его не словишь.

- А я бы его вам поймал, - ответил дядя Евсей. - Я одну штуку знаю.

- Да уж, пожалуйста, Евсей Митрич, такую услугу окажете, не знаю, как и благодарить вас.

- Уж не беспокойтесь. Только еще одного утенка загубить придется. Последнего.

- Зачем? - удивился Николай Петрович.

- А вот увидите: вы утенка приготовьте, а я ужо к вечеру приду.

Федосья со всеми детьми пошла на птичий двор. Долго выбирали утенка. Всех, жалко. Наконец выбрали одного, самого некрасивого, и отсадили отдельно в корзину.

К вечеру служащие, рабочие и дети собрались на берегу смотреть, как дядя Евсей будет ловить сома.

Дядя Евсей вынул из мешка длинную крепкую веревку. На одном конце был стальной крючок.

Дядя Евсей привязал веревку к старой развесистой иве на берегу реки, а другой конец с крючком обмотал вокруг утенка и завязал крепким узлом.

Потом велел пустить всех, уток на воду и быстро гнать их вниз по реке.

- Только не шуметь, - сказал он внушительно.

Уж и радость была для уток, снова очутиться в воде. Важно плыли толстые белые утки, отражаясь в розовой вечерней реке. Молодые утята то и дело ныряли, кувыркаясь в воду вниз головой. Птичница Федосья бежала по берегу, размахивая длинным ивовым прутом. Дети сидели на берегу, затаив дыхание.

Дядя Евсей спустил на воду привязанного утенка. Бедный утенок, неуклюже барахтаясь, присоединился к своим желтым товарищам, но, - увы, утиное стадо проплыло мимо старой ивы, наполняя воздух веселым кряканьем, а утенок остался один.

Напрасно трепыхал он крылышками и тяжело бился по воде, стараясь догнать товарищей. Не пускала его веревка.

- Теперь смотрите, - шепнул дядя Евсей, - сейчас его сом схватит. Он всегда оставших утят ловит.

Все ждали. Утенок выбивался из сил.

Вдруг… не прошло и двух минут, как что-то черное, огромное метнулось над водой и тотчас же, тяжело шлепнувшись, исчезло вместе с утенком.

Все даже вскрикнули. Лиза чуть в воду не свалилась.

И тотчас же нередка натянулась, запрыгала и забурлила под ней вода.

- Можно, что ль, тащить? - спросил рабочий Семен.

- Ни, ни, - остановил дядя Евсей, - этак он, пожалуй, веревку оборвет, пусть маленько притомится, ишь ты, ишь ты. гляди, как ходит, всю воду взбаламутил.

Подождем еще минут пять. Наконец дядя Евсей сказал:

- Ну, теперь тащи.

Семен и Егор взялись за веревку.

Тяжело было тащить.

- Ну, и рыба! - качали головой рабочие.

- Полегче, полегче, - распоряжался дядя Евсей, - а то уйдет, на песок тащите.

Под водой показалось что-то темное. Вот он, вот он, сом!

Появилась голова сома, а потом и все тело. Через секунду сом лежал на песке, вздрагивая хвостом и тяжело поводя жабрами.

- Ну, и громадина! - восклицала Лиза, прыгая вокруг сома.

- Аршина четыре будет, - сказал Егор, вытирая нот со лба.

- Уж и жирен, - говорили рабочие, - пудов на шесть, не меньше! Хороша рыба!

- Миша, - сказал Коля, - видишь усы, длинные какие и толстые, как жгут. Я только думал, что он черный, а он серый, брюхо далее совсем почти белое.

- С крапинами голубыми, добавил дядя Евсей, - стало быть, молодой, у старых сомов брюхо рыжеватое…

- Интересно пощупать ему усы, - сказал Ваня,

- А ты не боишься?

- Чего же бояться? Он не кусается, и, кроме того, всякая рыба опасна только в воде, - и Ваня смело протянул руку.