Николай Носов - Мишкина каша

Если на примитивной ступени развития организмов первичными были движения, то на высокой человеческой ступени развития первичными являются эмоции. Сознание долга может победить чувство страха, и мы не побежим от опасности, даже испытывая страх. Однако если чувство страха победит чувство долга и мы побежим, то побежим всё же оттого, что будем испытывать чувство страха, а не будем испытывать чувство страха оттого, что бежим. Точно так же, мы будем смеяться оттого, что испытываем радость, а не наоборот.

Говоря о возникновении смеха в результате превращения ожидания в ничто, Кант особенно подчёркивает: «Надо помнить, что это превращение должно быть превращением не в какую-нибудь положительную противоположность того предмета, которого мы ждали, ибо это всегда есть нечто и часто может даже печалить, но именно в ничто».

Выходит, если бы мы, ожидая увидеть храбрый поступок, увидели поступок трусливый, то это не могло бы нас насмешить, так как трусливый поступок — противоположность храброму, то есть не ничто, а нечто, причём такое нечто, которое при известных условиях может и опечалить.

На обычном, житейском языке ничто — это ничтожность, ноль, пустота, пустяк, чушь, чепуха, нелепость, бессмыслица, нечто, не имеющее значения и смысла, не возбуждающее никаких чувств или эмоций. По Канту, нужно, чтобы наше представление о предмете превращалось в нечто, не имеющее смысла, не возбуждающее наших мыслей и чувств, для того чтобы оставалось одно голое сотрясение мысли, вызывающее такое же, гармонирующее с ним, сотрясение тела. Если представление о предмете будет превращаться не в ничто, а в нечто, то есть в что-то значительное, рождающее какие-то мысли и чувства, что «часто может даже печалить», как указывает Кант, то внимание наше задержится, мысль перестанет сотрясаться на одном месте, и смеха не будет.

Для того, однако, чтобы предмет или явление превратились в нашем представлении в ничто, в ничтожество, они и на самом деле должны представлять собой это ничто, то есть иметь только иллюзию, видимость, форму предмета или явления, чего-то осмысленного, значительного. Будучи приняты вначале за нечто значительное, имеющее какой-то смысл, эти явления могут обмануть наше ожидание, обнаружив свою пустоту, своё ничтожное содержание, и тем самым вызвать наш смех.

Таким образом, мы уже у Канта встречаемся с мыслью, что комическое — это внутренняя пустота и ничтожность, прикрывающаяся внешностью, имеющей притязание на содержание и реальное значение, или, говоря другими словами, комическое — это форма, берущая перевес над содержанием, или образ, подавляющий идею. Для нас важно это отметить, поскольку такое определение комического является общепризнанным в наше время.

Поскольку смех согласно теории Канта вызывается не самой мыслью, а её колебательным движением, постольку содержание мысли, а следовательно, и содержание вызвавшего эту мысль жизненного явления не имеет значения в образовании смеха. Значение имеет не само явление, а форма, в которой оно протекает или нами воспринимается. Смех в таком понимании — категория чисто формальная, отражающая лишь форму вещей или явлений, но не отражающая, не оценивающая их содержания (не оценивающая самих вещей). Смех, в понимании Канта, лишь — «движение, полезное для здоровья» и как таковое имеет чисто физиологический смысл, но не имеет того социального, общественного значения, которое ему обычно приписывают.

В действительности смех всегда содержит оценку осмеиваемых явлений (осуждает их) и возникает, следовательно, не в результате бесплодных колебаний мысли, старающейся постичь смысл того, что фактически не имеет смысла, а в результате того, что мысль очень тонко, с учётом создавшихся условий и обстановки постигает смысл происходящего, что приводит к образованию чувства комического.

В своём труде «Выражение эмоций у человека и животных» Чарлз Дарвин пишет: «Когда радость бывает сильной, она вызывает различные, бесцельные движения: пляску, хлопанье в ладоши, топанье ногами и т. д., а также громкий смех. По-видимому, смех является первоначально просто выражением радости или счастья. Мы ясно видим это у играющих детей, которые смеются почти беспрестанно… У взрослых людей смех вызывается причинами, значительно отличающимися от тех, которых бывает достаточно в детстве… Самой обыкновенной причиной, по-видимому, является что-нибудь нелепое или необъяснимое, возбуждающее удивление и чувство некоторого превосходства у смеющегося, который должен находиться в радостном настроении».