Константин Курбатов - Волшебная гайка. Рассказы.

Класс встретил Стаса в штыки. Я думал, что его вообще поколотят. Самые спокойные и те орали и размахивали кулаками. А он молчал. Хмурил брови под стеклами очков и шевелил надутыми губами.

— Видал нахала, — шепнул мне на уроке физики Юрик. — Может, он вообще ее домой стащил, варенье варить. Знаешь из клюквы какое варенье!

Я со смаком отвесил Юрику подзатыльник.

— Зверев, — попросил учитель, — повтори, о чем я сейчас рассказывал.

Я поднялся и уставился в электроскоп. Листочки в бутылке висели вплотную друг к другу. Если электроскоп не заряжен, то они все время висят вместе.

Повторить, о чем рассказал учитель, я не мог. У меня в голове крутилась какая-то каша из бильярдных шаров, клюквы, автобусов и чугунных тумб. Я смотрел на листочки и думал, что привезти тумбы — это не надувательство. А автобус — действительно надувательство. Потому что он и так был подготовлен к сдаче в металлолом. И еще я размышлял о том, что мы со Стасом одинаковые. Я бы на его месте тоже, наверное, бучу поднял.

После уроков я взгромоздил на плечи самодельный бильярд и отправился к Стасу. Карманы брюк оттягивали стальные шары. Кий я не взял. У Стаса была щетка ничуть не хуже, чем у моей бабушки.

— Ты чего? — удивился он.

— Поиграем давай, — сказал я, боком затискивая в его квартиру бильярд. — Можешь даже первый бить. Или, если хочешь, разыграем.

Стас хмыкнул и поправил очки.

— Спасибо тебе в шляпе, — ответил он. — Играй со своим Юриком. У вас с ним здорово получается. Особенно по части автобусов.

Я пробурчал, что автобус можно и обратно оттащить.

— В жизни все можно, — согласился Стас. — Только не всегда делают, как по-честному.

— Во человек! Ей-богу, тюкнутый!

Высыпав на диван шары, я отправился на автобазу искать свирепого рыцаря. Не трудно было представить, как он распыхтится, когда услышит, что нужно тащить автобус обратно. И еще я решил сходить в горисполком, поговорить о чугунных тумбах, которые так и так никому не нужны. Если набрать по городу этих тумб, то получится, наверное, побольше, чем полторы тонны. И все по-честному, без всякого надувательства.

Наш отец большой и строгий. По утрам он встает не с той ноги и вечно что-нибудь теряет. У него пропадают книги, галстуки и запонки.

— Я положил их тут! — возмущается он.

Наша мама всегда встает на ту ногу, на которую нужно. Она у нас маленькая и веселая.

— Ой ли? — улыбается она. — Если ты положил их тут, то тут и возьми. Вот ведь они, твои запонки.

Отец каждый день надевает свежую рубашку с накрахмаленным воротничком и ни с кем не разговаривает, только дает указания. По именам он нас не называет.

— Убери со стола локти, — произносит он, не взглянув в мою сторону.

— Вытри нос, — адресуется он к Кирюшке.

— Сделай прическу, — говорит он маме. — Сегодня мы идем к Чалыкам.

Чалык — товарищ отца. У него небольшая лысина и рыжая бородка. Отец толкует с ним о физике и медицине. Нет таких вещей, в которых бы отец не разбирался. Он разбирается абсолютно во всем. Мама говорит, что он: универсал. Он даже знает, каким способом лучше варить суп и стирать белье.

Стирает, конечно, и варит у нас мама. А отца она называет Главным Теоретиком.

— Товарищ Главный Теоретик, — улыбается она, — чистый носовой платок я положила тебе в карман. Кофе на столе. Я побежала.

Наша мама не ходит, а бегает. Ей нужно успеть отвести в детский сад Кирюшку, не опоздать на работу и на обратном пути заскочить в магазины и на рынок.

У моего друга Яши Гунина в магазины и на рынок «заскакивает» папа. Яшин папа сам жарит котлеты, ходит в школу на родительские собрания и гоняет вместе с нами на велосипеде.

Яшин папа барабанщик в джазе.

Кто мой отец, я не знаю. Он работает в каком-то почтовом ящике. Раньше я говорил ребятам, что он у меня начальник почтамта.

Я, конечно, все понимаю, не маленький. А из головы не выходит железный синий ящик с узкой щелью. Человек является на работу, протискивается в щель и целый день сортирует письма. Дело страшно таинственное. Ведь то, о чем написано в письмах, тайна.

Но теперь я говорю, что мой отец астроном.

— Как это? — удивляется Яша. — Все время был начальником почтамта и вдруг стал астрономом. Разве так бывает?

— Еще как бывает, — говорю я. — Почему человек не может сменить специальность? Тем более, что он все знает.