Константин Курбатов - Волшебная гайка. Рассказы.

— У кого? — сказала я. — У того человека?

Я назвала номер телефона. Брат еще немного пописал и дал мне прочесть бланк. На нем значилось следующее:

«Продаю американский гоночный мотоцикл! Срочно, из-за тяжелой травмы на гонках, недорого продам почти новый, в полной исправности, современной марки американский гоночный мотоцикл».

Ниже — номер телефона. И: «Спросить Володю».

Все-таки — Володю. А не одного человека. Но с другой стороны, не напишешь ведь действительно в объявлении: «Спросить одного человека». Какого такого — одного?

— Может, не будем? — сказал брат.

— Перепугался? — сказала я. И он пошел к окошечку.

А когда мы отправились домой, я спросила:

— Думаешь, сработает?

— Ну! — воскликнул брат. — Да теперь твоему одному человеку хана. И на Новый год, и на все каникулы. Ему же теперь весь телефон оборвут. А родители! Да родители из него всю душу вытряхнут. Ты представляешь, что такое современный американский гоночный мотоцикл?

— Обидно, вот что, — сказала я. — Из него там душу будут вытряхивать, а я все равно ничего не увижу.

— Ах, вон оно что! — воскликнул брат. — Жила, знаешь, давным-давно удивительная красавица по имени Саломея. И они тоже решила наперчить одному человеку. Ей, конечно, по сравнению с тобой было проще. Она и глазом не моргнула, приказала отрубить ему голову. Казалось бы, отрубили и отрубили. Радуйся. Так нет. Саломея приказала принести ей ту голову на золотом блюде. Ты что, тоже не успокоишься, пока не увидишь голову на золотом блюде? Ну же брат у меня! Если бы я клятву не дала, он бы у меня попрыгал. По телефону на другой же день женский голос:

— Если вас не затруднит, позовите, будьте добры, Петю.

— Его нет, — строго сказала я.

— Это из спортклуба, — объясняет в трубке женский голос. — Пете присвоили первый разряд. Нужно оформить документы. Вы не скажете, когда он сможет зайти в клуб?

— Его нету, — говорю я.

— Но, может, вы передадите, чтобы он позвонил нам?

— Его нету, — четко и ясно отвечаю я.

— Послушайте, — говорят, — но вы его увидите?

— Его нету, — говорю я. — Нету! Понимаете?

— Может, у него что случилось? — насторожились там. — Он не заболел? Почему он последнее время на тренировки не ходит?

«Почему? Почему?»

— Его нету! Неужели не ясно?

— Как… нету? — притихли там. — Вы это… серьезно? Ведь такими вещами не шутят.

— Какие шутки, — устало сказала я. — Если его нету.

— Но… — совсем растерялись на том конце провода. — Прямо, честное слово, не верится. Какая-то дикость. Неужели это правда?

— Правда, — сказала я. — Правда. Нету. Такова жизнь. С каждым может случиться.

Вечером я говорю брату:

— Тебе из спортклуба звонили.

— И что сказали? — спрашивает он.

— Чтобы ты зашел. Тебе там какой-то своили.

— А ты?

— А что я? Говорю: его нету.

Петя отправился в клуб. Но довольно быстро вернулся.

— Ну, родители, — говорит, — чаша моего терпения переполнилась. Больше не могу.

Я вас предупреждал. Я с этой паршивкой и по-хорошему, и по-всякому. Теперь все. Была у вас дочка, теперь будет черепаха. Тортила. Хватит.

И уже пиджак снимает. Мама говорит:

— Петя, прекрати. Не забывай, что ты старше Люды на целых шесть лет.

— Ага, — говорит Петя, — раз я старше ее на целых шесть лет, значит, она может меня уже заживо хоронить? Мне осточертели ее идиотские шуточки.

— Не придумывай глупости, — говорит мама. — А по части шуток вы все хороши.

— Глупости? — говорит Петя и рассказывает, как его встретили в спортклубе. Будто он с того света вернулся.

— Люда! — ужаснулась мама. — Неужели это правда? И у тебя повернулся язык сказать по телефону, что Петя умер?

— Нет, — говорю я, — это неправда. Я ничего такого не говорила по телефону. Они там сами почему-то решили, что Петя умер.

— Сами? — оторвался от газеты папа. — А ты, конечно, не могла их поправить, сказать, что твой брат еще жив?

— Нет, такого я не могла им сказать, — говорю я. — Петя меня просил, чтобы я ничего такого не говорила по телефону, чтобы я вообще молчала. Я ему даже клятву дала.

— Клятву? — прошипел Петя.

— О клятвы, клятвы! — воскликнула бабушка. — Удивительно, почему клятвы дают только в молодости!

И снова на полную катушку завертелась у нас та самая опера, где каждый ведет свою арию. Брат — свою, мама — свою, я — свою…

А с братом у нас снова возобновились отношения, как у бога с черепахой. Петя витал где-то в своих сферах и на землю почти не спускался. Я же ползала по земле и к телефону старалась больше не подходить. Ну его, этот телефон. Посылала на звонки бабушку.