Георгий Балл - Алошка

— Нет, нет, — крикнули мы с бабушкой. — Не сдаемся!

— Ах так! — сказала тетя Вера и посмотрела на нас сквозь свои волшебные очки. — Ах так! Тогда замрите! НЕ БЕГАЙТЕ, НЕ ПРЫГАЙТЕ, НЕ ЖАРЬТЕ, НЕ ВАРИТЕ, ПОКА НЕ ПРИДЕТ С РАБОТЫ МАМА.

— Эх, — прошептал я бабушке, — был бы сейчас папа! Тогда…

И больше я ничего не успел сказать, потому что замер. И бабушка тоже замерла.

Пока мы с бабушкой не бегали, не прыгали, не жарили, не варили, тетя Вера тихонечко подошла к шкафу, открыла дверцу… И — раз, два! — достала с полки свою волшебную книжку «О ВКУСНОЙ И ЗДОРОВОЙ ПИЩЕ», подошла к плите и начала колдовать над обедом.

— Колдуй, баба, колдуй, дед, заколдованный обед, — зашептала тетя Вера.

Сразу над плитой что-то закипело, зашипело, забулькало. И я услышал, как тетя Вера прошептала:

— Тары-бары-бум. Раз, два… Раз, два… Первое-второе, горе — не беда! А вот страница двадцать пять… Как приготовить волшебное печенье, под названием «Пальчики оближешь».

А когда пришла мама, тетя Вера закружилась и запела ласковым голосом:

А еще печенье, под названием «Пальчики оближешь».

«Первое-второе, горе — не беда, — подумал я. — Съем за маму всю тарелку. А вот печенье. Что сделается с мамой, если она попробует это волшебное печенье?..» И стал я хватать из вазы, чтоб спасти маму (только, чтоб спасти маму), стал хватать это ужасное печенье.

— Ты что делаешь?! — закричала тетя Вера. — Пускай мама попробует. — А сама одной рукой на меня показывает, а другой пододвигает к маме вазу с печеньем ближе, ближе… И потихонечку сказку начинает: — Жилбыл на свете медвежонок, по прозвищу Шалун. А у него жила-была тетя-медведица, по прозвищу Хорошая, и бабушка-медведица, по прозвищу Копашушка. И этот медвежонок, по прозвищу Шалун, обижал тетю-медведицу, по прозвищу Хорошая. Он не вел себя тихо, а громко шумел.

— Ай-яй-яй! — сказала мама и посмотрела на мою бабушку.

— А бабушка-медведица, по прозвищу Копашушка, — сказала тетя Вера, — целый день играла да шалила вместе с медвежонком.

— Ай-яй-яй! — сказала мама и протянула руку к вазе с волшебным печеньем.

— И вот однажды дело дошло до того, что этот Шалун медвежонок чуть не разбил тетины прекрасные очки. А тетя-медведица Хорошая ничего не сказала, а только покачала своей хорошей головой.

— Ай-яй-яй! — сказала мама и откусила кусочек печенья. — Не нравятся мне такие медвежата-шалуны.

— Мамочка, — закричал я, — не ешь печенья! Тетя Вера нас с бабушкой заколдовала и тебя заколдует!

Но мама уже съела это ужасно соленое печенье. И сразу глаза у нее сделались недобрые.

— Все это мне очень не нравится, — сказала мама. — Пока я на работе, тетя Вера о вас печется-заботится.

— Да, заботится, — сказала бабушка, — целый час продержала нас в углу, носом к стенке.

— Ха-ха-ха! Продержала! — засмеялась тетя Вера. — И еще продержу. — И она схватила маму за руку и повела в другую комнату.

А там, в другой комнате, тетя Вера стала рассказывать маме страшную историю про бурого медведя Михаиле и серого волка Левона. Как обули медведь да волк овечьи валенки, надели полушубки овечьи и пошли по темному лесу. Никто их узнать не может. Идут медведь с волком, репу жуют, а под валенками снег скрип-скрип-скрип… И хватают они за бочок всех, кто не спит, не спит, не спит…

Мама быстро легла в кровать и уснула. А тетя Вера ушла в свою комнату и тоже: «Фыррр… фыррр» — уснула.

А мы с бабушкой не можем уснуть. Слышу я, как бабушка вздыхает да с боку на бок поворачивается.

— Бабушка-ладушка, это почему ты не спишь? — спросил я. — Думаешь, как тетю Веру победить, да?

— Нет, просто я старенькая. Вот мне и не спится.

— Ладушка ты, ладушка, старенькая бабушка. Как же нам быть?

— Не знаю, внучек.

— Бабушка-ладушка, а я знаю. Надо скорее позвать папу.

— Да как позовешь? Ведь папа-то далеко — за горами, за лесами, за речкой Ладогой.

— Ну ничего, — сказал я. — Знаешь, бабушка, утро вечера мудренее. Ты спи. Только с боку на бок не поворачивайся, а я буду тебя охранять.

Я взял свое ружье и стал охранять…

Я охранял, охранял… и ПРО ПАПУ ВСПОМНИЛ.